class="p1">Спальня побольше, в передней части дома, та, что со стенами цвета охры, открыта, так что я захожу в нее и закрываю дверь. Это какая-то сюрреалистическая комната с висящими повсюду постерами, большой двуспальной кроватью с неровным матрасом, индийским стеганым покрывалом, с расставленными повсюду сумасшедшими безделушками, всякими флагами на стенах, маленькими картинками, всякими штучками, которые Бликс, без сомнения, любила и которые, кажется, до сих пор хранят в себе ее частичку.

Я лежу и смотрю в потолок, освещенный уличными фонарями. Они такие яркие, что в комнате хоть кино снимай, так светло.

На потолке — трещина, похожая на симпатичного бурундучка, поедающего буррито.

«Не сдавайся, все будет хорошо», — говорит бурундучок.

«Все сложится именно так, как оно должно быть». Проходит долгое время, прежде чем мне удается закрыть глаза и заснуть.

Вот так и заканчивается первый день.

23

МАРНИ

Когда я просыпаюсь наутро, Ноа уже ушел, и это не иначе как божеское благословение.

Я принимаю душ в сказочной ванне, стоящей на когтистых лапах, а потом поднимаюсь на кухню и ищу кофеварку, но нахожу только какое-то устройство вроде пресса, у которого, похоже, отсутствуют ключевые части. В холодильнике нет никакой нормальной еды, только уйма темного шоколада, что-то зеленое, кашицеобразное, предположительно чечевица, и несколько бутылок, наверное, с пищевыми добавками. И, конечно, пиво. Огромное количество пива.

По счастью, когда я начинаю планировать вылазку во внешний мир за едой, раздается быстрый стук в заднюю дверь.

Открыв дверь, я обнаруживаю за ней Джессику, одетую в розовое кимоно в цветочек и голубые джинсы, с влажными волосами, кое-как собранными в восхитительно небрежный пучок.

— О, привет! — выпаливает она. — Хотела предложить позавтракать вместе, если вы не возражаете. — Она делает печальное лицо. — Дело в том, что мой бывший, папаша Сэмми, приехал утром и забрал его, а мне всегда это тяжело дается и поэтому хочется немного отвлечься, и я подумала, что вам, возможно, захочется выбраться из квартиры.

— Я буду рада.

— Здорово! Я могу показать вам окрестности! Знаете, столпы Парк-Слоупа[14].

Я возвращаюсь взять мой тонкий, маленький, из серии «сойдет для Флориды» свитер, а она бросается к себе в квартиру за свитером настоящим, а потом рассказывает мне обо всех местных достопримечательностях. Когда мы выходим, Лола машет нам с крыльца соседнего дома и кричит:

— У вас все в порядке, Марни?! Устроились?!

— Все отлично, Лола, — кричу я в ответ и слышу:

— Заглядывайте при случае! Расскажу вам кое-что!

Джессика бормочет:

— Они с Бликс — та еще парочка. Всегда сидели на крыльце и заговаривали со всеми, кто проходил мимо. Играли с детишками, старичков звали посидеть вместе. Бликс всех знала.

Стоит чудесный денек — теплый для первого октября, как говорит Джессика, — и тротуары полны народу: дети в форме футболистов спешат на матчи, семьи с колясками, кучки молодых парней в черной одежде с множеством молний, мужчина на углу вроде как читает лекцию кирпичному дому, парень напротив продуктового магазинчика расставляет ведерки с цветами. Петляют по улицам автомобили, визжат тормозами, и прямо из второго ряда водители выскакивают из них, чтобы забежать в какой-нибудь магазин, вызывая потоки раздраженного бибиканья и ругани, — и хотя это заставляет меня подскакивать, Джессика не обращает на происходящее ни малейшего внимания.

Мне хочется приостановиться, впитать в себя окружающее, задержаться где-то и просто понаблюдать за всем этим, но Джессика продолжает нестись со скоростью пятьдесят километров в час, бодро разглагольствуя об отце Сэмми, который изменял ей, пока они были женаты, а теперь живет с другой женщиной. А тут еще судья решил, что у них должна быть совместная опека над сыном, — могу я вообще такое представить! Ей приходится отпускать туда Сэмми через выходные! Каждый второй уик-энд! Драгоценное время, свободное от работы и учебы, которое она должна проводить с собственным сыном, приходится теперь дарить этому паршивцу, бывшему мужу, которого она называет Мерзкозаврус!

— Я знаю, что ты, наверное, думаешь, и ты абсолютно права: я должна была уже все это преодолеть. Он — отец Сэмми, и Сэмми в нем нуждается, но — и это большое и толстое «но» — изменяя мне, он потерял кое-какие свои привилегии, и как мне это преодолеть? Вообще-то! — Она смотрит на меня, и я вижу, как ее распирает от гнева и как она прекрасна в своем возмущении. — Тебе тоже, как я понимаю, пришлось столкнуться с проблемами. Со всеми друзьями Бликс так. В смысле, для начала, ты была с Ноа…

— Проблемы были, да, — соглашаюсь я, и она продолжает:

— Эй, как ты относишься к тому, чтобы постоять в очереди, пока не освободится столик? Есть тут одно место, которое я люблю, но, чтобы туда попасть, нужно монументальное терпение, потому что там потрясающе. Сотни хвалебных отзывов на Yelp[15]

— Я не против подождать, — говорю я, хотя в животе бурчит. Даже странно, что Джессика этого не слышит.

— Отлично! Потому что там лучше всего в Парк-Слоуп готовят яйца! Надеюсь, ты их любишь? Там южная еда, я знаю, тебе понравится. Подходит к твоему акценту. Ага, вот мы и пришли! Видишь, как тут мило? Называется «Желток»!

Уж конечно, мы оказываемся возле малюсенького заведения, перед которым ошиваются человек тридцать, потягивая кофе и болтая. Внутри, я вижу, всего-то пять столиков, за один из которых нам предстоит сражаться. Мы вносим свои имена в список, а потом, по предложению Джессики, бродим по округе, заглядывая в магазины. Я пытаюсь смириться с мыслью, что не видать мне завтрака где-то до середины следующей недели.

— Знаю, для тебя, наверное, это еще хуже, но я до сих пор не могу поверить, что Бликс больше нет, — говорит она. — Я ужасно без нее тоскую, как будто бабушка умерла, ну или еще кто-то из близких. Я же каждый день ее видела! Сэмми из дома выйти не мог, пока не остановится перед ее квартирой. Она была всем.

— Ты давно ее знала? — спрашиваю я.

— С тех пор, как ушел Эндрю. Значит, выходит, три года? Но по ощущениям гораздо дольше, потому что она всегда была тем человеком, с которым можно обо всем поговорить. Как будто она мой гуру, психотерапевт, бабушка, мастер рэйки и лучшая подружка в одном лице. Мы поддерживали отношения, даже когда она болела.

— Я… я даже не знала, что она больна. Мы познакомились на прошлое Рождество, а потом она приехала ко мне на свадьбу… но и всё.

— Ну надо же! Она очень тебя любила. И всем о тебе рассказывала!