Ёш твою медь, замечтался так, что всё-таки забыл о поручении жены. Пришлось под её наставления снова тащиться обратно на улицу, в магазин.

А поздно вечером позвонил Ряшенцев. Извинился за поздний звонок, справился, как у меня дела, поддерживаю ли спортивную форму, не идёт ли моей физической подготовке в ущерб занятие музыкальной деятельностью… Вот ведь жук, все нервы измотал, пока наконец не выдал:

– Я, собственно, чего звоню-то… У меня буквально только что был телефонный разговор со Швецией, откуда наша сборная шестого утром в Англию вылетает, кстати, наши у шведов выиграли – четыре—ноль. Так вот, Морозов сказал, что по-прежнему на тебя рассчитывает. Да ещё ребята в твою поддержку письмо написали. Мы тут подумали, посоветовались с товарищами и решили, что Егор Мальцев нужен советской футбольной сборной.

– То есть я смогу сыграть на чемпионате мира? – на всякий случай задаю уточняющий вопрос.

– Ну, мы, по крайней мере, надеемся.

– Николай Николаевич, вы не представляете, как вы меня обрадовали! – Всё же изображать радость повторно на таких же эмоциях трудно получается. А тут ещё и перед женой нужно показать своё актёрское мастерство.

– В общем, пусть врачи и тренеры «Динамо» дадут нам своё заключение о твоей готовности, завтра они ждут тебя на утренней тренировке. Если всё нормально, покупаем тебе на утро пятницы билет до Хитроу, а оттуда доберёшься до Мидлсбро, там присоединишься к команде. Думаю, с твоим знанием Англии не заплутаешь.

– А что с «Челси», Николай Николаевич?

– Ах, эти… Обзвонились, честно говоря. Думают, мы набиваем тебе цену, не отпуская в Англию, и задрали стоимость твоего контракта чуть ли не в два раза по сравнению с предыдущим. Ну мы тут подумаем ещё над этим вопросом. Приоритет, сам должен понимать – сборная СССР.

Положив трубку, я на цыпочках прокрался в спальню, где рядом с нашим ложем стояла детская кроватка.

– Кто там на ночь глядя названивал? – сонным голосом спросила Ленка.

– Ряшенцев, из Федерации футбола. Ну всё, Лисёнок, пляши – мне разрешили присоединиться к сборной в Англии!

– Да ты что! Ой, как я за тебя рада, а то, бедный, исстрадался весь… Бли-и-ин, опять без тебя, значит? Сколько твой чемпионат мира идти будет? Около месяца? Что ж делать, будем с Лёшкой ждать тебя, как семья декабриста… Что-то весь сон как рукой сняло, теперь фига с два уснёшь… Ёжик, ну ты чего, нашёл тоже время… Ёжи-и-ик!

Довольные оба жизнью, уснули мы далеко за полночь.

Скучал ли я по тебе, Лондон? Пожалуй, да. Скучал по неторопливо отмерявшим столетия стрелкам на Биг-Бене, по чайному магазинчику старины Олдриджа, по пабу «Старый чеширский сыр» и его добродушному хозяину… По своим музыкантам, по неповторимой атмосфере клубов, где выступали легенды рок-н-ролла и где мне посчастливилось выйти на сцену… По ребятам из «Челси» наконец, хотя уж не знаю, испытывали ли они ко мне подобные чувства.

Понятно, что к иностранцам чопорные по своей природе англичане никогда не питали тёплых чувств, тем более к советским гражданам. Ненависть к социалистическому строю даже не нуждалась в комментариях, тут всё было заложено чуть ли не на генном уровне. Только вот многие рядовые британцы имели по этому поводу собственное мнение, даже несмотря на обработку со стороны подконтрольных властям печатных СМИ, радио и телевидения. Немало было и таких, кто плевать хотел на политику. Это касалось как пролетариев, заботящихся каждый день о хлебе насущном, так и представителей творческой интеллигенции.

Хм, интересно, а Битлов с Роллингами можно отнести к этой прослойке? Насчёт интеллигенции не знаю, хотя все они вроде заканчивали какие-то учебные заведения, а вот к творчеству парни имеют самое непосредственное отношение. В спорте политизированность также не была слишком уж ярко выраженной, так что, к своему счастью, я вращался в кругах вполне нормальных, не пышущих злобой к Советскому Союзу людей. А иногда и вовсе симпатизирующих нашему политическому строю.

В аэропорту Хитроу меня вместе со старым знакомым Федуловым встречала парочка представителей «Челси». Одного я узнал, лицо второго было незнакомо. Первый выразил надежду, что руководству клуба и Федерации футбола СССР удастся решить вопрос с продлением моего контракта, второй согласно кивал, сжимая в сухонькой ручонке кожаный портфель. Его роль для меня так и осталась загадкой.

– Егор, очень, очень рад, что вы всё же поможете нашей сборной на этом чемпионате мира! – заявил Федулов, когда мы наконец отделались от этой парочки.

– А уж как я рад, Леонид Ильич, вы бы только знали! – Говорил я совершенно искренне, я прямо-таки рвался в бой, тем более что тесты перед самым отлётом, проведённые с врачами и тренерами «Динамо», подтвердили мою неплохую форму, хотя и обходившуюся без игровой практики целый месяц, с того самого памятного матча против бразильцев на Стадионе им. Ленина. – А вот и обещанный коньяк, – сказал я, извлекая из дорожной сумки заветную бутыль армянского пятилетней выдержки. – Помните, весной обещал проставиться за новость о рождении сына? Говорят, обещанного полгода ждут, ну, я чуть раньше уложился.

– Ой, да ни к чему…

– Берите, берите, специально вам вёз.

– Ну спасибо… А вы, наверное, проголодались с дороги, может, зайдём куда-нибудь подкрепиться? Я знаю тут неподалеку одно неплохое местечко, недорого можно посидеть. А после – в отель, вам уже забронирован номер на одну ночь, и следующим утром на поезде отправитесь в Мидлсбро. В обед будете на месте.

– Так ведь клуб мне арендовал жильё, я могу и там переночевать.

Эх, это мы что-то не подумали… Ну, тогда сами смотрите, где вам удобнее. Если решите переночевать дома, мы снимем бронь с номера… А вон и кафе, пойдёмте посидим там, перекусим. Кстати, вам валюты, наверное, поменяли не так много?

– Ну, уж заплатить за себя я в состоянии.

В кафе Федулов поинтересовался, зачем я прихватил из Москвы свой Gibson, на что получил ответ:

– Кто ж знает, Леонид Ильич, как сложится моя судьба после чемпионата мира… Говорят, «Челси» за меня предлагает очень большие деньги, совсем не лишние для СССР, так что не исключено – после турнира придётся задержаться в Англии ещё на сезон.

– Да, это вполне вероятно… Кстати, вот! – Федулов вручил мне прямоугольничек из плотной бумаги – билет на завтрашний поезд до Мидлсбро, отправлявшийся в 8.55. – И вот ещё деньги, купите билет на автобус до Дарэма. Он на полпути между Мидлсбро и Сандерлендом, там в Грей-колледже обосновалась наша сборная. Сам Гранаткин выбирал… Егор, только, прошу вас, не проспите! Надеюсь, мне не нужно будет звонить вам в семь утра, у вас есть будильник?

– Вроде был… А знаете что, лучше позвоните, на всякий пожарный, как говорится.

Мы распрощались, и я прошествовал к красной кабине таксофона. С кого начать? Олдхэм, кстати, должен уже вернуться из заокеанского турне с Роллингами. На моё счастье, продюсер в этот обеденный час оказался дома.