– Ты вряд ли меня слышишь, но это неважно, – тихо и торжественно начала Фэ. – Теперь я знаю, что ты тот, о ком я думала. Рано или поздно мы должны были встретиться в этом мире. Это должно было случиться.

– Чего? – Биллинг, отвлекшись от медленных мыслей, обернулся к Фэ. – Чего случиться?

– Ничего!! – миэмка с трудом сдержалась, чтобы не выругаться. Она вновь видела перед собой только помятое лицо провинциального полицейского. Вот только что рядом сидел несомненный рахат, голову на отсечение можно было дать, а ровно через миг – ничего близко похожего.

– А? – он потер ухо, пытаясь сосредоточиться. – Извини, я не понимаю.

– Я тоже, – отрезала Фэ. – В следующий раз, когда соберешься в обморок хлопнуться, предупреди, я подвинусь.

– Угу, – ему сейчас больше всего хотелось спрятаться в каком-нибудь тихом углу, чтобы никто не беспокоил. На работе, когда надо было по-настоящему в чем-то разобраться, он, бывало, запирался в собственном кабинете, отключал всю коммуникацию, и даже начальство не особенно его теребило. «Инспектор Биллинг ушел в себя, – говаривал Фрам в таких случаях. – Подождем. Как правило, он ходит туда не зря». Биллинг только вздохнул, подумав, как далеко уже Корона.

– Алло. Уважаемый! – Фэ помахала ладошкой перед его глазами. – Мы застряли.

– Да, я вижу.

– Мы застряли во всех смыслах. От тебя слова не дождешься. Я не понимаю, кто ты на самом деле. Что делать будем?

– Можешь не верить, но я действительно полицейский. – Биллинг еще больше сморщился, понимая, что сейчас спокойно поразмышлять все равно не удастся, что государственная тайна, конечно, дело святое, но…

– И? – подбодрила Фэ.

– Украдено огромное количество креофитов. Полгалактики разнести можно.

– Продолжай.

– Само собой – это государственная тайна.

– Не будь идиотом.

– И есть все основания полагать, что груз здесь, на борту, – его внимание привлек негромкий глухой перестук по колпаку кабинки. – Это еще что?

– Дождик, похоже. Первый раз вижу на «Лотосе» дождь не над морем. А что за основания?

– Наверно, и фуникулер поэтому застрял, – догадался он. – Погода испортилась.

– Скажешь тоже. Как может испортиться погода люкслайнера?!

– Значит, совпадение, – спокойно кивнул Биллинг и вдруг сморщился, будто откусив что-то очень горькое. Голова вдруг разболелась, точь-в-точь как тогда – после «Небес» – сильно, почти нестерпимо, но почти сразу же и прошла.

– Здесь вообще сплошные совпадения, – продолжил он, тихо и осторожно выговаривая каждое слово, прислушиваясь, не прыгнет ли из засады боль. – Вот шел я к тебе в каюту, попал в другую, потом мы все одновременно на Облаках оказались – и ты, и я, и хозяин той каюты. Случайно. И вы с ним, оказывается, так хорошо знакомы, что он чуть без ушей не остался. И тебя я пару раз как бы случайно встретил: в коридоре и потом – в казино.

– В казино не помню.

– Я видел. И главное – только ты с сестрой имела возможность пронести креофиты на борт. Вы очень вовремя пришли со своими охолуями, – голос Биллинга звучал тихо и очень устало. В Управлении это называлось «вести допрос в стиле Фрама», но Биллинг говорил тихо просто потому, что громче опасался, а устало – потому, что через силу. Все эти истории с креофитами, охолуями и прочими дорогостоящими предметами стали ему решительно, совершенно не интересны.

– Так мы как получили эти дудки, так сразу и двинули на вокзал, – загорячилась Фэ. – В грузовой отсек не стали сдавать, уж очень эти цацки хрупкие, не дай бог расколются или треснут – турберы вытекут. А что в пассажирский люк они могут не пролезть, сразу не подумали, а потом – не отступать же.

– Послушай, – Биллинг тяжело вздохнул, – ни раньше, ни позже креофиты не могли проскочить – раньше их физически привезти не успевали, а потом мы все перекрыли. Такая картина.

– Красиво.

– Тебе нравится?

– Нет.

Биллинг целую минуту наслаждался повисшей тишиной. Дождик уже перестал барабанить, серая мгла за колпаком начала понемногу редеть. Но потом многолетняя полицейская привычка выяснять маловажные детали взяла свое – неожиданно для самого себя Биллинг спросил:

– А может, это твоя Фит заморочила Гро? У нее могли быть какие-то свои планы?

– Планы могут быть у каждого, – усмехнулась Фэ, – но как ты это себе представляешь? После старта мы в «Пещере» дурачились и потом вместе на пляж пошли. И что? Фит выследила твоего помощника, потом успела охмурить его где-то за углом, а я ничего и не заметила? Тот, кто все планировал, вряд ли рассчитывал на такие случайности, как думаешь?

– Гро не стал бы сочинять.

– Любая достаточно стройная девушка, принарядившись, могла бы заморочить ему голову. Он, небось, миэмок никогда в глаза не видел. Я думаю, дело не в нем, а в тебе. Можешь, наконец, рассказать, что было в триста третьем?

– Сначала мне где-то подсунули «брынзу», – Биллинг заговорил бодрее, понемногу втягиваясь в разговор. – Знаешь, что это такое? Так вот, кто-то эту штуку мне подсыпал, не то в еду, не то в питье, потом заманил в тот самый номер и включил ультразвук. Этот «кто-то», похоже, именно так все и рассчитал.

– Но ты все-таки успел выстрелить. И что было дальше?

– Да ничего там не было, – Биллинг, кряхтя и недовольно хмурясь, описал вкратце батальную сцену в злосчастном номере. – Короче, кроме манекенов, никого мы не застали, ну и потом с командором местным потолковали, на том дело и кончилось.

– Командор после выстрела прибежал?

– Да, – Биллинг помолчал, вспоминая, – но стартовал он раньше, когда сработал сигнал незаконного вторжения в каюту или что-то в этом роде…

– В этой каюте что-то должно было случиться. По-любому, – Фэ повернулась на тесном сиденье и уставилась на инспекторский профиль, – этот «кто-то» устраивает так, что ты, наглотавшись «брынзы», спешишь в гости к нам, вместо этого попадаешь в каюту Элимона, а там готова ловушка, и командор уже спешит на сработавший сигнал. Хитро и элегантно, но ты бабахаешь из пушки и все портишь, – она сложила пальцы в виде пистолета и прицелилась в одну из капель, медленно скользящих по колпаку. – А собственно, что ты мог испортить, кроме интерьера, да голого манекена?

– Интересно.

– Вот именно. Он и сигнализацию включил, и дверь оставил открытой, и никого, кроме вас, в каюте не было. Значит, что остается? Несколько минут до подхода командора да зловещие, «голые, женские» манекены. Все-таки манекены, а не боевые роботы. Или там что-то еще имелось?

– Ни черта там больше не было. Динамический интерьер с навороченным бассейном и музыка, как на стадионе, – Биллинг глубоко вздохнул, постарался, насколько позволяла кабинка, вытянуть ноги и заговорил бодрее: – Может, все так и задумывалось – мы ввалились без спроса в чужую каюту, командор накрыл на месте, так сказать, преступления и просто мог нам всем запретить доступ на Уровень. Что и требовалось.