Я покорно застегнула свитер, и этот так называемый врач зафиксировал руку в согнутом состоянии.

– Ну? – Рядом опустился Лис.

– Баранки гну, – фыркнул Сергей, собирая аптечку. – Руку пусть носит на перевязи дня три. И пусть поменьше ее напрягает. Дома вколешь обезболивающее. Понял? – В голосе проскочила угроза.

– Понял. – Алексей помог мне подняться и, вновь набросив свою куртку мне на плечи, крепко прижал к себе. – Я всегда знал, что ты ненормальная и везучая, зараза!

Я слабо всхлипнула, зарывшись лицом в его свитер. Слезы были где-то совсем рядом. Только бы не заплакать. Вот и не верь после этого, что у девчонок глаза «на мокром месте».

– Завидую я тебе, – признался Сергей и ушел.

– А что тебе еще остается? – насмешливо ответило мое чудо ему вслед и заглянуло в мои заплаканные глаза. – Идем домой?

– Да. – Я немного подумала, но все же решила спросить. – Леш… Как ты меня нашел?

– А ты как думаешь? – Он легонько потянул меня в сторону лестницы, потому что я стояла на месте и двигаться не желала.

– Не знаю. – Я едва удержалась, чтобы не пожать плечами. – Следы?

– Да уж, натоптали вы изрядно. – Лешка все же сдвинул меня с места. – Не стой столбом, пошли. – И без перехода продолжил: – Я, когда твою куртку в машине увидел, чуть с ума не сошел. Хорошо хоть какой-то мальчишка заметил, как ты рванула в тот коридорчик, едва его с ног не сбив и даже не обратив на это никакого внимания. А потом и выстрелы услышали. Дорогая, ты вообще чем думала? Зачем ты за Охотником поперлась?

– Леш, ему нельзя было дать уйти. – Я покачала головой. – И ты это прекрасно знаешь! А никого из знакомых мне на улице не было. Пришлось самой. И… да, вряд ли я головой думаю.

– И кто после этого у нас безбашенный? – с усмешкой спросил он и посерьезнел. – А если бы он тебя убил?

– Ну убил бы. – Я все-таки пожала плечами и едва не взвыла от боли. – Если учесть, что он меня запер в Игре, а потом похитил в реальности, собираясь сделать подопытным кроликом, то лучше уж смерть.

– Может ты и права, – согласился парень.

– Не может, а права! И ты бы сделал то же самое, хотя тогда Фэйра скрутили бы быстрее. У тебя же черный пояс по какому-то там тхеквондо.

– Вот и я о чем. – Лис улыбнулся и призадумался. – Но на фига он сюда поперся? Уйти он мог и так, по улице.

Я чуть не споткнулась, едва Лешка это произнес. Ответ нашелся быстро: «Он меня увидел со стороны. И понял, что я рвану за ним, если рядом никого не будет. Значит, целью была я. Лагин просто хотел меня добить».

– Фэйр хотел тебя добить, – тихо сообщил мой Наблюдатель, придя к такому же выводу, и посмотрел на меня. – Он просто не захотел проигрывать тебе.

Я судорожно вздохнула:

– Видимо да.

– Упрямая моя умница. – Лисяра осторожно сжал мою ладонь и огляделся, на стенах виднелись дырки от выстрелов. Мы как раз стояли на той площадке, по которой я и открыла огонь.

– Н-да, снайпер ты мой. – Он покачал головой и подхватил меня на руки. Протестовать я не стала. На это сил просто не было. Я хотела зарыться под подушку и пореветь от души, выплеснув всю боль и горечь…

Спустились мы не в пример быстрее, нежели я поднималась. Однако перед выходом, Лешка поставил меня на ноги и бережно отодвинул в сторону. Мимо нас понесли носилки, на которых лежал Михаил. Я не поняла, был ли он без сознания или просто сдался. Я просто не поняла этого… Однако на скуле был четкий отпечаток, сейчас медленно, но верно синевший, а кое-где виднелись рваные ранки. Это и был след от той железки. Везет мне на это, один останется «красавцем», а второй вот, лежит на носилках. Ну и денек.

Мы медленно вышли только после того как вынесли Охотника. Столпотворение перед подъездом было ого-го. Милиция все осматривала, чоповцы о чем-то яростно спорили, периодически поглядывая на зевак за забором стройки и заодно присматривая за милицией, врачи суетились возле двух карет скорой помощи.

«Двух? Значит, готовились к тому, что и меня придется госпитализировать».

– Жизнь кипит. – Я не удержалась от подколки. Наверное, это у меня в крови. Даже такое состояние не помеха.

– Какой кипит, – не согласился мой Наблюдатель, – с гаечными ключами бегает. С большими. А мы с тобой, как всегда, без касок. Вот и вертимся как можем.

Я не ответила, повернулась к подъезду и посмотрела внутрь. О чем мне думалось – не знаю. Скорей всего ни о чем. В голове ни одной мысли… Из размышлений меня выдернул непонятный шум, я обернулась, и время опять словно замедлилось: Фэйр, соскочив с носилок скорой помощи, оттолкнул врачей и кинулся ко мне. В руках у него что-то блеснуло. Если учесть, что я стояла на последней ступеньке у самого подъезда, а машина скорой помощи в паре метров от лестницы, то для Фэйра в таком взвинченном состоянии это было чертовски маленькое расстояние. Я не успела ни испугаться, ни среагировать. Однако Лис успел. Он мгновенно отшвырнул меня к стенке, за себя, выдернул из кобуры пистолет и всадил шесть пуль в Михаила. После чего привычным движением сбросил пустую обойму под ноги и вставил новую – на все это у него ушло секунды две. Я не сомневалась, что он будет стрелять и дальше, но не потребовалось – Фэйр рухнул буквально ему под ноги, не добежав каких-то четырех ступенек. Из обессилевшей и окровавленной руки выпал нож. Я даже не обратила внимания на то, что врезалась в стенку. Боль была просто проигнорирована моим уставшим телом и сознанием. Больно? Не знаю, ничего не чувствую.

«Но как он так быстро пришел в себя?»

Леша тяжело выдохнул и опустил пистолет.

«Вот и все. Неужели все?»

– Он жив! – Не соображая, что делаю, я кинулась к Фэйру и плюхнулась на колени рядом с ним. – Да зачем?! Зачем, твою мать!!!

Он открыл глаза, и я вздрогнула, столько в них было ненависти:

– Подумать только, меня сделала девчонка! – Он помолчал и неожиданно его взгляд смягчился: – Но кто бы мог подумать, что я вот так погибну. Не жалей меня.

– И не подумаю! – Сухие слова, казалось, сами слетали с моих губ. – Ответь только на один вопрос…

Я не подумала тогда, почему он жив после шести пуль? Я просто не думала об этом. Он должен был ответить на мои вопросы.

Должен!

– Нет. – Он с некоторым трудом покачал головой. – Больше Тестеров у нас на примете нет. «Панорама мира» всего лишь экспериментальная разработка московского отделения, ты пока единственная кто мог справиться с этой системой.

– Почему я? – То, что я одна такая-растакая, мне не льстило.

– Ты слышала о феномене тысячи лиц? – вместо ответа поинтересовался Охотник.

– Да. – Я кивнула и процитировала: – «У меня тысячи лиц и имен, у меня тысячи жизней и душ, значит ли это, что я безличен и бездушен?»