Все!!!

Даже то, что наше противостояние не должно было выйти за пределы Сети. Не должно было выйти в реальность! Но вышло же. Вон как вышло – меня второй раз за день держат на прицеле».

– Нет, – покачала я головой, противореча самой себе. – Смысл говорить, если это все ерунда?

– Жаль, что ты так считаешь, – вздохнул он и, немного помолчав, добавил: – Знаешь, извини, я не думал, что все перейдет в жизнь. Причем таким образом.

– Не я начала, Фэйр, не я… – Я отряхнулась от снега, стараясь не думать о пистолете в его руках.

– Ты прекрасно понимаешь, что в живых я тебя оставить не могу. – В голосе Охотника прорезалась жесткая нота. – Это решено, и не я проиграл этот поединок. Закрой глаза, тебе некуда деваться. – И он выстрелил.

Для меня время словно замедлилось. Я видела, как он медленно нажимает на спусковой крючок. За долю секунды до выстрела ноги мои подломились, и я навзничь рухнула в грязный снег. Пуля просвистела над головой, плечо пронзила дикая боль – я упала на какие-то камни и доски.

«Мать! Больно!»

Встать я пока не могла, прижав онемевшую руку к телу. Боль вновь накатывала волнами.

«Блин! Как я не убилась, когда он меня швырнул? Повезло?»

– Вот ведь. – Он подошел ближе, чтобы не промахнуться во второй раз. – И тут сопротивляешься.

– Не та порода, – прошипела я, с трудом поднимаясь на колени. В голове от боли шумело. И я точно знала, что теперь увернуться не смогу. Мне и так слишком долго везло.

– Лис тебя хорошо научил, – в голосе не было ни капли насмешки, – но сейчас тебе это не поможет. Встань!

Я оперлась обеими руками о крышу, собираясь с силами, чтобы встать. Неожиданно под ушибленную и медленно обретавшую чувствительность руку попалась какая-то железка, и пальцы рефлекторно сжались, обхватывая этот штырь. Судя по весу – он короткий.

– Встаешь?

– Да. – Я перенесла вес на левую ногу и, резко оттолкнувшись, обрушила найденный штырь на руку Фэйра. Он вскрикнул, и пистолет отлетел. Выпрямившись, я вновь ударила, теперь уже наотмашь, обеими руками сжав железку. Михаил упал, схватившись за челюсть, а я бросилась к пистолету. Пока Охотник поднимался, я успела подхватить оружие и прицелиться. Фэйр замер, держась за челюсть. По правой руке медленно струилась ярко-алая струйка крови – видимо, я задела сосуды. Н-да… Теперь между нами было гораздо большее расстояние. Перед глазами все прыгало. Сердце отчаянно билось о ребра, словно стремясь вырваться. Я медленно подняла вторую руку и теперь держала пистолет обеими, так было лучше и давало время на раздумье. Я не знала, что делать дальше: «Пристрелить его? Но попаду ли? Тогда всего лишь ранить? Опять же, не уверена, что попаду».

– Ну? – коротко и с ощутимым трудом спросил он.

Я промолчала, не различая его, я видела только деревяшки за его спиной, если попаду вон в ту, прыгающую, то вся конструкция рухнет на него. И не придется стрелять по нему. И я нажала на курок. Отдача прокатилась волной боли по раненому плечу, несмотря на то, что я держала пистолет обеими руками.

Фэйр все еще стоял.

– Ты промахнулась! – В голосе врага проскочила насмешка, но он не двигался, так как не знал, сколько у меня осталось патронов.

– Нет… – Я устало покачала головой, с трудом удерживая на весу ушибленную руку. – Фэйр я не промахнулась…

Ответить он не успел. Тонкая перекладина под весом остальной конструкции подломилась, и на Охотника рухнули двухэтажные леса, погребая его под собой. Короткий вскрик убедил меня, что его задело. Все кончено… Я тяжело осела на крышу и, выронив пистолет, закрыла лицо руками. Плечо взорвалось острой болью, но я не обратила на нее никакого внимания. На душе было погано, впервые в жизни я стреляла по живому человеку, а не по мишени в тире или на компьютере. Впервые в жизни я кого-то всерьез покалечила. И мне от этого было паршиво… И даже очень…

Глаза застилали слезы, а я сидела в холодном снегу, закрывая лицо руками и не имея сил встать и куда-то пойти. И тишина. Лишь ветер гуляет по открытому пространству…

Через минуту все ожило, и на крыше появилась целая толпа народа. Я не отреагировала, ожив только, когда услышала голос Лешки:

– Юльча.

– Я стреляла в безоружного, – безразлично сообщила я, отняв руки от лица и едва не согнувшись от острой боли в плече. Краем глаза я заметила, что Михаила осторожно начинают откапывать.

– Во врага, – бросил Лис и вздохнул. – Пойми, рано или поздно тебе пришлось бы это сделать. И не поддавайся этому состоянию. Ты ведь не убила Михаила, а всего лишь обезвредила. Малыш, ты ведь… – На этом у него слова закончились, и он опять вздохнул.

– Что я? Темная… Берс… – Я покачала головой. – Леш, это не игра.

– Любимая, это как раз самое то. – Он снял куртку и набросил мне на плечи. – Идем. Все, теперь уже все… Вспомни девиз: «Истина будь справедлива!» А ты ведь Темная и отстаивала нашу Истину.

Я кивнула и, машинально передернув плечами, едва не взвыла от боли.

– М-м…

– Что?!

– Плечо! – Я все же согнулась от боли. – Ушибла.

– Потерпи. Выпрямись-ка! – Руки Лиса прощупали плечо. – Вывих. – И без перехода: – Сейчас будет больно. – Он резко вправил плечо на место, и я не удержалась – вскрикнула. Слишком больно. Слезы вновь навернулись на глаза.

– Тише, теперь все в порядке. – Он прижал меня к себе, укачивая как маленького ребенка.

– Леш, помощь нужна? – К нам подошел какой-то мужчина.

– Да. – Алексей поднял голову. – У нее плечо выбито.

– Вправил? – Этот некто опустился рядом и без всякого зазрения совести расстегнул мой свитер, скинув куртку Лиса на крышу. Я как-то отстраненно подумала, что надо сказать что-то язвительное или возмущенное, но особого желания не было, и я смолчала.

– Да, перебинтуй.

– Хорошо, на первое время сделаю, но дома сделаешь как положено! – предупредил мужчина.

– Сделаю, Серж. – Лешка отодвинулся, давая ему пространство для маневра.

– Алексей! – раздался крик от кучи балок и досок, под которыми до сих пор лежал Охотник. Лис резко оглянулся.

– Что?

– На секунду!

– Сейчас. – Он улыбнулся мне. – Я ненадолго. – Он встал и подошел к звавшему. Тот показал на сломанные доски и начал что-то объяснять.

– А ты молодец, – неожиданно заговорил Сергей, старательно туго бинтуя мое плечо поверх трикотажной майки. Я устало посмотрела на него, плечо ныло и скулило от боли, но все же я поинтересовалась:

– В смысле?

– Не испугалась, – пояснил чоповец, – и держалась гораздо лучше многих наших молодых. Такую девушку стоит ценить. – И он мгновенно сменил тему: – Так, свитер застегивай сама, а руку на перевязи носить будешь! И не напрягаться!