Он застонал:

– Да ты что? Опять? Я уж думал, мы со всем этим разобрались.

– Тебе нужно с ней поговорить, – продолжала я. – Ее поведение совершенно неприемлемо. И я не позволю, чтобы оно создавало между нами проблемы.

– Оно и не создает, – наивно возразил он. – Я думал, вы с ней стали лучше уживаться. Во всяком случае, судя по ее рассказу о твоем девичнике.

Я подперла голову ладонями, потерла глаза, чтобы выиграть время. Мне нужно было придумать, как лучше к этому подступиться.

– В Португалии она сделала нечто абсолютно непростительное, – начала я. – И это вызывает у меня такую боль и такую тревогу, что я просто не в состоянии двигаться дальше, пока я тебе об этом не расскажу. И пока ты не поймешь, что она натворила и что я из-за этого чувствую.

Он наклонился вперед, но я видела, что он никак не решит, то ли успокаивающе коснуться меня, то ли воздержаться – из-за опасений, как бы это не выглядело так, словно он идет против своей матери. В конце концов он выбрал второй путь.

– Ну и что же такого плохого она сделала?

Я прокашлялась и сообщила:

– Она пригласила Шарлотту.

Мне хотелось, чтобы он подскочил и возопил: «Какого черта?» Но он остался сидеть как сидел.

– Кто это – Шарлотта? – спросил он совершенно невозмутимым тоном.

Все шло не так, как я хотела.

– Ну, Шарлотта. Которая с Томом!

Он непонимающе помотал головой.

– Ты что, нарочно? – вскрикнула я. – Моя лучшая подруга. Та самая, которая спала с Томом.

Вид у него был смущенный.

– Как это вообще произошло?

– Именно! Я как раз об этом и говорю. Твоя мама решила, что это будет замечательно – снова нас с ней свести. Она ее выследила и притащила в Португалию.

– Но в этом нет никакого смысла, – заметил он.

По крайней мере, наш разговор сдвинулся с мертвой точки. Но мне все равно приходилось буквально клещами вытягивать из него слова.

– Она это сделала мне назло, – пояснила я. – Она из кожи вон лезла, лишь бы ее найти.

– Но она же не могла знать. – Разумеется, он выступил в ее защиту. – Откуда ей знать, что между вами было?

– Потому что моя мама ей рассказала!

– Ну не будь такой смешной, – проговорил он, вставая с дивана. – Если бы мама имела хоть малейшее представление о том, что между вами тогда произошло, она бы никогда так не поступила. Она явно думала, что делает нечто правильное, нечто приятное. Хотела устроить тебе сюрприз.

– Адам, какое слово тебе непонятно? – закричала я. На глазах у меня выступили слезы. – Она специально это сделала. Она знала, почему мы поссорились. И привезла ее туда, чтобы меня расстроить.

– Но ей бы такое и в голову не пришло, – настаивал он. – По-моему, у тебя опять приступ паранойи.

– Тебе надо с ней поговорить. Узнать, в чем ее проблема, черт побери. Потому что иначе она просто нас уничтожит.

Он издал короткий смешок:

– Тебе не кажется, что это звучит немного мелодраматично?

– Адам, я серьезно. Тебе нужно потолковать с ней начистоту. Эта ее персональная вендетта против меня должна прекратиться.

– Она ни разу ничего не говорила ни о тебе, ни… против тебя. Никак не пыталась тебя унизить в наших разговорах. – Он уже стоял.

– Можешь верить во что хочешь. Но я тебе говорю – ты витаешь в облаках. Ты отрицаешь очевидное.

– Господи помилуй, она моя мать. Думаю, я ее знаю несколько лучше, чем ты.

Я посмотрела на него и произнесла, стараясь говорить спокойным и ровным голосом:

– Не знаю, в чем ее проблема, но ты должен с этим разобраться. Я больше не собираюсь это терпеть.

Он улыбнулся и снисходительно покачал головой.

– Ты меня слышишь? – заорала я, словно чтобы усилить свою аргументацию.

Я ушла в спальню и захлопнула за собой дверь. Если он не готов как-то разобраться с Памми, это сделаю я.

Едва заслышав дверной звонок, я нырнула под воду, и звуки тихо лопавшихся надо мной пузырьков пены мгновенно заглушили его звон.

«Уходите», – мысленно взмолилась я.

Я решила, что мои молитвы услышаны, но стоило мне сесть в ванне, примитивное треньканье снова разнеслось по всей квартире.

– Да оставьте вы меня в покое! – крикнула я вслух.

Но звонок все пиликал и пиликал.

– Ладно, иду, иду, – пробормотала я, разозлившись, что моя попытка понежиться завершилась преждевременно. Я завязала волосы полотенцем и схватила халат, висевший на стенном крючке.

– Ну, берегитесь, если это не что-то очень важное… – проворчала я, приоткрывая дверь и ожидая увидеть Пиппу или Себа.

– Джеймс! – Я инстинктивно затянула халат потуже в тщетной надежде, что это поможет мне ощутить себя не такой беззащитной. – Адама нет дома. – Я не стала открывать дверь до конца. – Пошел выпить с коллегами.

– Я не к Адаму. – Судя по не очень-то внятной речи, он и сам выпил. Он мягко толкнул дверь, чтобы отворить ее пошире.

– Сейчас не самое подходящее время. – Сердце у меня учащенно билось. Босой ступней я пыталась удержать дверь.

– Мне надо с тобой поговорить, – заявил он. – Я пришел не затем, чтобы причинять неприятности.

Я посмотрела на него, на эти добродушные глаза и мягкие черта лица, на его полные губы, в уголках чуть изогнутые вверх. Да, он явно немного принял, но он выглядел дружелюбным, доступным. Я ослабила давление на дверь и отошла с дороги, впуская его в квартиру. Он улыбнулся и одной рукой откинул волосы назад, чтобы они не лезли в глаза. Казалось, передо мной Адам, каким он выглядел лет десять назад – когда еще был с Ребеккой. Я невольно подумала: может быть, проблески седины на висках у Адама и постоянное досадливо-хмурое выражение его лица – результат безвременной смерти Ребекки? Ему наверняка пришлось нелегко. Совсем молодой, распланировал свое будущее, надеялся разделить жизнь с любимой и вдруг потерял ее – так внезапно, из-за такой малости. Я недооценивала Адама – то, как он сумел выкарабкаться из той ямы, в которую наверняка погрузился после того, как она умерла. Сумел выбраться, сумел побороть обстоятельства.

– Налей себе сам чего хочешь, – предложила я, указывая в сторону кухни.

Улыбаясь, он многозначительно поднял брови.

– Имею в виду – чай или кофе. А я пока пойду переоденусь.

Я услышала хлопок пробки, расчесывая влажные волосы перед зеркалом в ванной. Стекло еще оставалось запотевшим после моих водных процедур. Горячая вода так и стояла в ванне, пузырьки все полопались. Я сунула туда руку, чтобы выдернуть затычку, сняла с головы полотенце и повесила его на полотенцесушитель.