— Но как же мои эксперименты?

— Никуда они от тебя не денутся. Я буду тебя изредка подменять, а потом и Катиери вернется. Может, к тому времени мозги на место встанут. А то возомнила себя непонятно кем! Ультиматумы хозяину вздумала ставить. Да, у него свои. — она проделала непонятный жест рукой, — завихрения, но господин Мовельдик только кажется эдаким инфантильным интеллигентом, который только стишки свои сочиняет. Будь так и в самом деле, наша оранжерея уже давно бы разорилась, а все состояние Мовельдиков пошло по ветру. Думаешь, почему эта стерва его до сих пор не окрутила? Потому что не дурак он, знает, что подобный союз ничего хорошему ему не принесет.

— Госпожа Карделия, давно хотела спросить, но неудобно как-то.

— Спрашивай, чего уж тут.

— Катиери. она ведь содержанкой была?

— Была, — кивнула женщина головой.

— Тогда почему ее никто не осуждает? И вообще, она тут чуть ли не выше всех себя считает. Нет, вы не подумайте ничего такого, — замахала я руками, видя недоумение в ее глазах. — Я никого укорять не собираюсь, просто в тех местах, где я жила, подобное считалось верхом неприличия.

— А! Вот ты о чем, — вздохнула женщина. — Попади она в содержанки к какому-нибудь купцу или другому богатею, так бы и было. Но ее взял к себе маг-аристократ, и это в корне меняет дело. Считается, что после связи с сильным магом возрастает возможность зачать магически одаренного ребенка с другим мужчиной. И даже если этот дар будет невелик, это все равно большое подспорье для семьи. Посмотреть вот хоть на тебя. Сколько уже сделала при помощи своей магии? А сама говоришь — она у тебя махонькая. Вот и получается, что своей ценности как невеста Катиери не потеряла, а наоборот.

— Так почему она до сих пор не замужем?

— Потому что детей иметь не может, — вздохнула Карделия. — И смысл ее тогда брать в жены? Нормальный купец на такое не пойдет. Ему наследник нужен. Вот и получается замкнутый круг.

— А господин Мовельдик?

— А господин Мовельдик чаще в своих поэтических сферах летает, вот она и подумала, что если он в нее влюбится, то женится, несмотря ни на что.

— А он не влюбился?

— Я же говорю, он не такой дурак, каким она его считает, и видит эту стерву насквозь...

Н-да-а. Так ходишь себе на работу, общаешься с людьми и не знаешь, что тут такие страсти кипят.

— .Ладно, пошли работать, а то что-то мы заболтались.

Мы разошлись по своим делам, а у меня в голове все крутилось: она не может иметь детей. Эта фраза когда-то просто убивала меня своей простотой и категоричностью. Придавливала бетонной плитой, не давая свободно вздохнуть. Постепенно я научилась с этим жить, смирилась, но легче от этого не стало. Лишь здесь, в этом мире, я обрела счастье материнства. Я погладила свой животик и обняла Лею. Но кому-то, как Катиери, это счастье продолжает быть недоступным. Неудивительно, что она так меня невзлюбила: у меня было то, чего она была лишена. Конечно, это не повод меня изводить, но теперь многое становилось понятно, и я просто не могла обижаться или испытывать по отношению к ней злость.

Хлопья снега за окном, который таял, стоило ему упасть на землю, чашка ароматного взвара и шелест страниц очень занимательного конспекта. Замечательное продолжение дня. Еще бы покупатели не беспокоили, вообще было бы идеально.

На самом деле ворчала я на покупателей зря: не так уж их было и много, но каждый раз отрываться от конспектов Марка было тяжело. Уж очень они интересные. Раньше я могла их читать только по вечерам, вернувшись после долгого рабочего дня, а на этой неделе у меня появилась возможность изучать их на работе — все равно ведь приходится ждать покупателей.

Из этих конспектов я уже знала, что перерасход магии, после которого отказывают внутренние органы и возможна смерть, возникает только у необученных магов, которые не умеют ставить защиту на свой источник, своеобразный автоматический стоп-кран, который срабатывает, когда расход энергии подходит к лимиту. Такую защиту молодым магам ставят сразу же после поступления в университет. И каково же было мое удивление, когда я поняла, что у меня такой стоп-кран уже стоит! Неужели хозяйка этого тела успела начать обучение в какой-нибудь академии? Хотя... аристократы в состоянии сами обучить этой премудрости отпрысков, у которых появляется магия, и обычно это происходит в период полового созревания, но, как всегда и везде, все зависит от индивидуальных свойств организма. Но давно уже замечено, что маги по непонятной причине созревают чуть позже своих сверстников. Хотя, кажется мне, что по этому поводу написан уже не один трактат, только вот я могу апеллировать лишь тем, что имею.

Но самое странное, что многое из того, что я читала в конспектах по теории магии, казалось мне знакомым. Будто когда-то я это уже изучала и сейчас вспомнила! Видимо, это давала о себе знать память тела. Иногда я впадала в подобие транса, перед глазами возникала фигура старца, о котором я точно знала, что он был моим учителем, и он разъяснял мне некоторые непонятые моменты. Тогда же я ощущала и отток магии. Это все было очень странным, но позволяло понять многие нюансы гораздо глубже, поэтому я таким видениям не противилась.

Зазвонил колокольчик над дверью, и в лавку вошел невыразительный мужчина, внешность которого вполне можно назвать одним словом: неприметный. Посмотришь на такого, отвернешься и уже не вспомнишь, как он выглядел. Мужчина быстро огляделся и бросил на меня внимательный взгляд:

— Говорят, вы делаете интересные букеты?

Я работала в лавке всего четыре дня, а весть о моих необычных цветочных композициях уже разлетелась по всему кварталу и не только.

— Да, стараюсь, — улыбнулась я.

Я и правда старалась и привнесла в оформление букетов немало, по местным меркам, новшеств. Некоторые мои экспериментальные цветы Мовельдик тоже разрешил использовать в букетах, что не могло не радовать. Мы даже заказали у местной мастерицы ленты, на концах которых она вышила «Оранжереи Мовельдика». Я убедила хозяина, что это должно стать неплохим рекламным ходом, ведь благодаря этому потенциальные покупатели могут узнать, откуда подаренное чудо, даже не спрашивая дарителя — обычно, этот вопрос задавать неудобно, а нужда подарить цветы возникает у каждого.

— Аника, а как давно вы здесь работаете? — внезапно спросил гость.

Осведомленности о моем имени я уже не удивлялась. Иногда складывалось впечатление, что в студенческом квартале меня уже знает каждая собака.

— А это имеет какое-то значение? — нахмурилась я недоуменно.

— Нет, конечно, нет! Просто я уехал из города как раз перед началом торжеств в честь дня рождения Наместника. Не был всего ничего, а вокруг столько изменений! Вы вот появились. — и улыбнулся, от чего преобразился так, что я не могла понять, почему всего несколько минут назад он показался мне таким непримечательным.