Мужчина пристально посмотрел на докладчика и холодно спросил:

— Кардис, вы сейчас мне это на полном серьезе заявляете? Наши агенты не в состоянии понять, ищут предмет или человека?

Докладчик, мужчина лет тридцати, от волнения начал покрываться красными пятнами.

— Милорд, даже это удалось узнать с большим трудом. Ревнскую розу хоть и ищут, но делают это через подставных лиц, маскируя множеством других запросов и заказов, и отследить их пока не было никакой возможности. Любую информацию о ней скрывают так, что даже само название «Ревнская роза» удалось узнать с большим трудом! Но дайте еще немного времени, и мы обязательно во всем разберемся!

Второй советник начальника тайного отдела еще немного посверлил подчиненного тяжелым взглядом и отпустил. Кардис смог спокойно выдохнуть лишь за дверью. В последнее время начальник часто не в духе, а когда он не в духе, страдают все, кто попадается ему под руку.

Этьен еще некоторое время повертел в голове странный доклад о Ревнской розе. Информации на ее счет было слишком мало, чтобы можно было строить гипотезы, но сам факт такой путаницы показался ему забавным и интересным.

Но подчиненных все же стоит немного потрясти. Что это такое? Не могут узнать элементарного! Что-то они сильно расслабились последнее время... И ладно это было бы первый раз! Так эти недоумки обычную девушку в городе найти могут! Ну, ладно, не совсем обычную. Хотя что может быть проще? Он точно узнал, в каком она ехала караване, да и род ее деятельности предсказать проще некуда — скорее всего, пристроилась к какому-нибудь целителю или в лечебницу. Так нет же! Ее до сих пор не нашли! Хотя если бы не огромный приток гостей в честь празднования дня рождения Наместника в момент ее приезда, отследить девушку было бы проще некуда. Но. Всегда эти «но»! Хуже всего, что Аника ему уже на улице мерещится. И ведь столько времени прошло, пора бы уже забыть эту голубоглазку, но нет, что-то внутри не дает.

Мужчина потер уставшие глаза. Немного посидел, стараясь успокоиться и выкинуть из головы лишние мысли. Заметил, что в кабинете уже сгустились сумерки, и зажег осветительный артефакт. Нужно собраться, впереди еще много работы.

Яркая фиолетовая бабочка порхала над белыми розами и присаживалась то на один бутон, то на другой. К ней подлетела другая, такая же красивая, со светлыми прожилками на крылышках, и они устроили нечто, похожее на хоровод. Пожалуй, госпожа Ловель с удовольствием зарисовала бы этот необычный танец.

— Мама! — звонкий чуть запыхавшийся голос из-за спины спугнул двух танцовщиц, и они упорхнули куда-то прочь.

— Да, солнышко. Что случилось? — я обернулась к Лее.

— Мама, представляешь, господин Мовельдик сказал, что прикажет повесить в оранжерее для меня качели! Настоящие!

Мои брови взлетели вверх.

— Не думаю, что он это серьезно. Где их здесь вешать? — недоумевала я. — Разве что на улице...

— Нет, Аника, именно здесь, в оранжерее! — заявил улыбающийся мужчина, показавшись в дверях. — Отец когда-то вешал их здесь для меня. Для этого были установлены специальные опоры, по которым сейчас так красиво вьются наши растения. Качели как раз будут размещаться посередине дорожки, и не будут мешать цветам, к тому же малышка всегда будет у вас на глазах. Помнится, я очень любил проводить здесь время с отцом, — он грустно улыбнулся, явно возвращаясь мыслями в свое детство. — Жаль, что его слишком рано не стало.

Повисшую неловкость разбила своей непосредственностью Лея:

— Мам, а эти белые розы ты вырастила? — и ткнула пальцем в те самые, над которыми только что кружили бабочки.

Цветы, на которые указывала Лея, распустились совсем недавно. Белые, а края лепестков волнистые, будто покрытые бахромой, и бутоны такие большие, что могли ровно стоять только благодаря толстому стеблю. Когда Мовельдик их увидел, его творческая натура воспылала таким вдохновением, что он начал выдавать свои вирши с невероятной быстротой и воодушевлением. А еще он стал проводить больше времени в оранжерее, и теперь я уже с тоской вспоминала времена, когда хозяин здесь практически не появлялся.

И ладно бы его постоянное присутствие за спиной и чтение стихов. Все это даже развлекало, к тому же иногда Мовельдик рассказывал интересные вещи о местном обществе. Но вот откровенная неприязнь Катиери, с которой я столкнулась, когда он начала проводить со мной рядом больше времени, изрядно раздражала. Она так и норовила оскорбить или сделать мне мелкую гадость. Лея и та попросила «держаться от этой злой тети подальше».

— Да, эти удивительные розы вырастила твоя мама, — ответил вместо меня Мовельдик. — Мне уже безумно интересно, что же еще у нее получится!

За нашими спинами раздалось демонстративно-пренебрежительное фырканье:

— Нечаянный успех еще ничего не показывает.

Катиери в эффектной непринужденной позе стояла за нашими спинами в красивом бордовом платье, которое подчеркивало ее точеную фигуру, безумно было ей к лицу и подходило к цвету волос. Мужчина от такой красоты явно растерялся и поплыл — все-таки творческие натуры очень впечатлительны, а потому молчал. Пришлось брать беседу в свои руки.

— Добрый день, Катиери. Ты что-то хотела?

Она, наконец, перевела на меня взгляд, окинула им мою фигуру с уже хорошо округлившимся животиком и скривилась:

— Тебя в лавке заказчик требует.

— Зачем? — удивилась я.

— Не поверишь, но мне тоже это очень интересно, — с сарказмом ответила она и, стрельнув глазками в хозяина, направилась прочь.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и направиться следом. Мовельдику, по-видимому, тоже стало интересно, и он пристроился рядом.

— Лея, — спохватилась я, — побудь здесь. Посмотри, какие тут красивые бабочки!

Девочка явно хотела пойти со мной, но все же послушалась. Бабочки — это тоже очень интересно.

В магазинчике, озираясь по сторонам, нас ожидал высокий молодой человек. Явно аристократ.

— Доброго дня, господа. Это вы — Аника? — обратился он ко мне.

— Доброго дня. Да, это я. Вы что-то хотели?

— Да, хотел. Дело в том, что я хочу заказать для своей девушки уникальный букет, а такие, как мне сказали, делаете только вы.

Я от такого заявления опешила, судорожно соображая, откуда могла прилететь такая рекомендация. И быстро нашла ответ: Марк! Больше неоткуда! Я ведь ему взамен конспектов уже штук пять букетов соорудила. И да, они отличались от тех, что продавались в лавке. Я ведь, войдя во вкус, и свои экспериментальные экземпляры в них вставляла, и всякими травками украшала с веселенькими шариками вместо цветочков, и лентами обвязывала. В общем, здесь так не делал никто, студент был в полном восторге и не зажимал конспекты, благодаря которым я значительно продвинулась в познании магии и своей работе. Те же белые розы без этих знаний не получились бы такими. В общем, полная идиллия и взаимопонимание.