– Проверь все комнаты, – дело принимало все более серьезный оборот.

– Комнат всего три. Больше тут никаких следов нет. Видимо, кто-то дрался в спальне и убил соперника, а потом свалил отсюда. По крайней мере в квартире точно никого больше нет.

– Хорошо. Уходи оттуда и спустись на четвертый этаж. Там проверь 34-ю квартиру.

– Мартин, что происходит? Откуда такие сведения? – удивление Кортего можно было понять.

– Сам не знаю, кто-то стучит полиции.

– Хм… спускаюсь на четвертый.

У Мартина возникло ощущение, что очень скоро что-то произойдет. И это ощущение было абсолютно правильным.

– Так, я на четвертом. Квартира заперта, на звонок никто не ответил, возможно, просто люди спят, – сообщил Кортего.

– Ломай дверь.

Сержант услышал разносящиеся эхом удары. На весь подъезд раздался треск ломаемой двери.

«Ну и замки стали сейчас делать. Приходится саму дверь ломать», – подумал сержант.

– Я внутри. Свет в коридоре не включается… – Филипп резко оборвал предложение.

Он заметил какую-то тень, мелькнувшую в темноте коридора.

– Я, кажется, увидел его…

– Подожди меня, я поднимаюсь, – сказал сержант.

– Нет, это может оказаться кто-нибудь другой. Черт подери, в этом же доме полным-полно квартир! И я вламываюсь в первую попавшуюся! Там, скорее всего, просто испуганный гражданин. Оставайся внизу – мне бы не хотелось, чтобы мы упустили преступника из-за нелепой оплошности.

Сержант согласился с доводами напарника. В конце концов нелепо было настолько доверять анонимным сообщениям.

Кортего достал полицейский значок и выкрикнул в темноту квартиры:

– Полиция Далласа! Просьба сохранять спокойствие!

Кортего повернул в комнату, куда, как ему показалось, проскользнула ранее тень. Включил свет.

– В первой комнате никого нет, – услышал Мартин голос напарника, – прохожу во вторую…

– Здесь тоже никого, но на кровати разбросаны вещи. Это мужская одежда… и… коробки… открываю…

Пауза.

– Что там? – спросил сержант.

– Мартин, чертовы анонимки верны. В коробках раньше прятали оружие. Здесь пара магазинов, но девятимиллиметрового калибра, а не 5,56. Что бы здесь ни было – все взято подчистую. Похоже, кто-то очень хорошо вооружился…

«Где же эта дерьмовая подмога?!» – подумал сержант, нервничая.

– …Это не все. Есть еще одна коробка под кроватью. В ней какое-то вещество черного цвета, похожее на мазь. Безумно вонючее. Не могу определить, что.

– Спускайся уже. Дождемся подкрепления и тогда прочешем все здание и найдем ублюдка, – сказал Гаррисон.

– Я только осмотрю квартиру до конца. Остались, по-видимому, кухня и ванная комната. Выхожу в коридор… а…

Сержант услышал два громких выстрела.

– Кортего, ответь.

Казалось, все пространство вокруг в момент паузы заполнилось шумом льющегося дождя.

– Жив твой напарник – не волнуйся, – услышал сержант в ответ чужую речь с правильным произношением.

Сержант рванул бегом по лестнице на четвертый этаж. Но, не преодолев и одного пролета, услышал звук работающего лифта.

Кабина спускалась вниз.

Сержант вернулся на исходную позицию, к дверному проему на входе в подъезд, и попытался взять себя в руки. Это у него с горем пополам получилось. Он расстегнул кобуру и вынул пистолет. Затем, передернув затвор оружия, послал патрон в ствол. И стал ждать.

Ждать момента, когда дверь лифта с тем козлом, что уложил напарника, откроется.

Лифт спустился. И двери с ненавязчивым шипением отворились.

Внутри стоял короткостриженый мужчина с серьезным выражением лица, в черном вечернем костюме и такого же цвета плаще. Однако с таким внешним видом не очень-то гармонировали автоматы, свисавшие с его плеч: справа – Хеклер и Кох МП5 того самого девятимиллиметрового калибра, слева – М249 ОАО – пулемет с наполненным патронташем. Глаза мужчины не выражали ровным счетом никаких эмоций.

Странный человек неторопливо направился прямо на сержанта.

– Ни с места! Полиция! Бросай оружие! – заорал на человека Мартин.

Подходивший к сержанту или не слышал его выкрика, или ему было все равно.

На улице сверкнула белая молния.

Мартин направил оружие прямо в грудь незнакомца и несколько раз нажал на спусковой крючок подушечкой указательного пальца.

Звуки выстрелов слились с раскатами грома на улице.

Человек приближался, даже не дернувшись, а ведь с такого расстояния промахнуться было невозможно!

Гаррисон, с удивлением посмотрев на свой пистолет, отбросил его в сторону. Парня, шедшего на него, нужно было остановить любым способом, и сержант собрался сделать это голыми руками.

Мартин наскочил на врага, но первый же его удар рукой застрял в ладони человека. Мартин почувствовал сильную боль в ломающихся пальцах.

– А-а-а! Ты, хренов ублюдок! Сволочь! Ты сдохнешь! – заорал сержант.

Тут же сильнейшим ударом в грудь его отбросило на улицу.

Холодный, хлесткий дождь обрушился на упавшего в лужу сержанта.

– Освежись, – сказал человек, срывая с форменной одежды сержанта нагрудный карман вместе с ключами от «Форда».

* * *

7 октября, 2 часа ночи.

Сознание постепенно возвращалось к Элли. Она слышала вокруг какие-то голоса и мерный приглушенный звук работающего двигателя. Немного качало.

– Как скоро будем на месте? – спросил один голос.

– Уже почти прибыли, – ответил другой.

Элли открыла глаза. Перед ней сидел здоровенный детина в черном и пялился на нее. Что ему нужно? Воспоминания возвращались с явной неохотой. Элли вспомнила Алексея, его жаркие объятья и поцелуи. А что было потом?

Свет! Боль!

Что случилось? Где она?

Элли полностью пришла в себя. Она лежала завернутая в свое домашнее одеяло внутри вертолета, последнее было понятно по мелькавшим внизу многочисленным огням ночного города. До нее дошло, что ее похитили. Но кто? Кому она была нужна? Элли вспомнила слова Алексея о заинтересованности «Като» в ее смерти. По мнению корпорации, девушка или выберется из любой передряги, или умрет. Похоже на то, что в данный момент она ближе к последнему варианту. Спрашивается, как она беспомощная, обнаженная, в окружении громил (пусть даже и одного, другого она пока не увидела) могла выпутаться из создавшейся ситуации. В любом случае следовало сохранять спокойствие и делать вид, будто она не понимает, что происходит.