– Добрый вечер, – я шагнула через порог.

Эмма лежала на единственной кровати в палате. На подушке – короткие светлые волосы. Кожа, несмотря на свою бледность, изначально смуглая. Интересное сочетание.

– Привет, – отозвалась Эмма без особого энтузиазма. Голос ее прозвучал тихо и устало. Ну конечно. И у белых, и у черных миллион методов выведать истину у одной-единственной пострадавшей, и они не стесняются ими воспользоваться. А тут еще и я пришла. Не вдохновляет, это точно.

– Как самочувствие? – я заняла свободный стул неподалеку от ее кровати.

Эмма растянула в слабой улыбке бледные розовые губы.

– Хреново. Зачем ты пришла? Елена сказала, что ты хочешь лишь просто поговорить со мной… Прежде мы не пересекались, но никого обычного сюда не пускают. Ты черная?

– Черная.

Эмма поморщилась.

– Не люблю черных.

Не удержавшись, я фыркнула и заметила:

– На протяжении последних лет я всем говорю, что ненавижу белых.

Я бросила взгляд на дверь. Надеюсь, матушка не подслушивает? С ней я делиться подобными откровениями уж точно не планирую.

– Елена честная, – призналась Эмма. Будто мысли подслушала. – Я знаю ее чуть больше полутора лет, с тех самых пор, как она приехала в этот город. Я сама в него приехала пять лет назад.

Полтора года? Какое знакомое число… После или до? А Яр, получается, последовал за ней?.. Интересно, ничего не скажешь.

– Эмма, – представилась белая, спохватившись. – Нет, я не иностранка. Родители с приколом. А ты?

– Яна.

– Красиво. Зачем ты пришла, Яна? Тебе недостаточно пересказа всех моих слов, который наши заботливые коллеги наверняка уже почти приготовили?

– В наше время сложно кому-либо доверять.

– В самом деле, могу ли я доверять тебе?

Наши взгляды впервые пересеклись – глаза у Эммы оказались темно-карими, миндалевидными, завораживающими. Такие бы пошли черной ведьме.

– Полтора года погибла моя тетя, и я в этом виновата, полностью или нет.

– Я сочувствую… – кажется, Эмма растерялась.

– И я приняла решение – лично для себя – отгородиться от всего и от всех. Поступила в универ и уехала. А две недели назад вернулась. Как раз в то время в моем городе начались нападения на ведьм. На их души, точнее…

– Так это ты – та самая?

Эмма даже на локтях поднялась. Я приподняла брови удивленно. Тогда Эмма продолжила.

– Та самая молодая черная ведьма, которая была свидетельницей двух первых убийств во всей этой истории… Да. О тебе знаю даже я. Считай, ты медийная личность. Я перетянула одеяло на себя, прошу прощения, но до этого тебя любили обсудить.

– Вы, белые, настолько дружные?

– Нас довольно много, – заметила Эмма, – но да, приходится поддерживать контакт.

Я кивнула. Очень хотелось спросить, знает ли она Яра, но я не решилась. Подумала, что ее ответ навряд ли меня обрадует. Будь я на месте Яра, я бы присмотрелась к кому-нибудь, похожему на нее. Точно не на черную с ее загонами. Яр – идиот…

– Мой давний знакомый тогда попросил меня о помощи. Сказал, что от меня может быть толк в исследовании. Но у нас с ним странная цепь взаимоотношений… Помогать я не стала. Уехала. А потом моя знакомая черная ведьма сообщила о нападении уже здесь.

– А как зовут знакомую? – полюбопытствовала Эмма. – Черных в несколько раз меньше, чем нас. Мы вполне можем быть знакомы.

– Софа. София.

– О-о-о, – она скривила губы. – Эту кто не знает. Внучка верховной. С первого взгляда мне не понравилась. Типичная стерва – прошу прощения, если оскорбила вашу дружбу. Итак. Рискну предположить, что тебе стало стыдно и ты решила во все это все-таки ввязаться.

Настал мой черед удивляться:

– Верно.

– Восхищаюсь людьми порой, – Эмма качнула головой. – И их нелогичностью. И тем не менее… Я поняла тебя. Но ничего нового сказать в самом деле не могу. Гуляли с подругой, стали расходиться. Иду, никого не трогаю, сзади что-то задевает, душа трепещет, не то с ней что-то, бью неразборчиво, причем что-то вполне материальное, убегаю. Упала скоро. Кто-то нашел. Белый. Удивительно. И вот – я выжила. – Взгляд Эммы вдруг стал грустным. Она чуть повернула голову в сторону.

– Ты не видела нападающего?

– Нет. Но… Я почти метр восемьдесят, а он выше. И шире. И ткань… – она вдруг задумалась. – Грубая. Пальто, что ли. Я ведь сначала подумала, что это просто маньяк-насильник. А мне потом говорят – на вашу душу покушались. Прикольно.

– Он настоящий…

– Естественно. Классика ужасов – зло совершают люди.

Знакомая пара постукиваний, и в комнату заглянула матушка:

– Все хорошо? Яна, тебе пора идти, время заканчивается…

– Ещё минута, – вместо меня ответила Эмма. Матушка кивнула и закрыла дверь. Пару секунд Эмма смотрела ей вслед, потом спросила: – А вы давно знакомы? Елена редко за кого-то поручается. А сейчас стоит и ждет тебя. Это удивительно.

– Давно, – призналась я. С самого моего рождения, если быть точнее. – Навряд ли я могу распространяться об ее тайне. А у нее есть тайна.

Я поднялась со стула, собираясь уйти, но Эмма вдруг коснулась моего запястья.

– Подожди. Я хочу поделиться с тобой. Не могу больше держать в себе… Слишком давит. Не знаю, сталкивалась ли ты прежде с таким, но сейчас я передам тебе картинку. Всего лишь мгновение того вечера. Разрешаешь?

– Разрешаю.

– Тогда прикрой глаза.

В голове что-то вспыхнула, и я в самом деле будто бы оказалось в чужом теле. Темные улицы, пустые окна. Лишь яркая круглая луна над головой, исчерченная проводами. Паника. Куда идти, как спасаться? Боль чуть выше сердца. Чье-то дыхание позади. Неконтролируемая паника.

Я ведь тоже выжила.

Кому, как ни мне, понять?..

– Увидела? – раздался шепот Эммы.

– Увидела, – я наконец открыла глаза. – Ты очень сильная, если смогла пережить это.

– Да что там… Я могу писать тебе ВКонтакте. Здесь скучно. И… до встречи?

– До встречи. Выздоравливай.

– И ты, неравнодушная.

Я вернулась к матушке.

И обнаружила внезапно, что она не одна.

Зато не скучно, ладно. Наверняка они тоже здесь беседовали. О своих беломагических вещах.

– О, Яр, – пробормотала я, не решаясь поднять на него глаза.

– Яна, – показал он, что все еще помнит мое имя. Потом посмотрел на мою матушку: – Разрешите зайти к пострадавшей с самыми теплыми пожеланиями?

– Конечно.