Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Через пару лет никто и не догадаеся, что зьдесь было сюнами… – задумчиво заключил Умник.
Альфа придумал для него дело:
– Вам с Ленноном нужно пойти проверить землянку – на месте ли она. Если да, возьмите всё ценное, но в первую очередь плёнку, которая нужна Седьмой для теплицы, и выньте стёкла. Если найдёте что-нибудь съестное – будьте осторожны, консервы могли испортиться.
– Можно мне с ними? – вызываюсь я.
– Нет. Ты нужна в лагере, – коротко осаждают меня.
Для чего я ему нужна, не понятно. Красная рыба уже перестала нереститься. Ягоды уже почти все закончились и всё, что можно, мы уже собрали. Грибы вот пошли в неограниченном количестве, но с ними нам связываться запрещено – Альфа не доверяет ни нам, ни нашей памяти насчёт съедобности этих грибов.
И Леннон с Умником отправляются в землянку вдвоём. Пока их нет, я высаживаю проросшие семена в глиняные горшочки. Как только они станут саженцами, снова переселю их, но на этот раз уже прямиком на грядки. Я использовала только малую часть семян, потому что моя теплица – это эксперимент, обречённый на провал даже с учётом печки. Альфа считает, что зимой температура будет падать слишком сильно, чтобы плёнка и печь уберегли мои растения от замерзания.
– До самых сильных морозов она успеет вырастить зелёный лук, редиску, например, салатные листья – а это всё витамины, – защищает мой проект Рэйчел, но по сути всего лишь повторяет прогнозы Умника.
Умник помогал мне с планом экспериментальной теплицы. Мы израсходовали всего пять семян томатов и десять огуречных: если мои растения и замёрзнут, эти семена не станут большой потерей. Основные надежды в зимней теплице мы возлагаем на лук, редиску, листья салата, петрушку, укроп и другие пряные травы. Одни из них более морозоустойчивы, другие так быстро растут, что мы можем успеть собрать урожай ещё до морозов.
– Главное, усьпеть вырасить зелёный лук! – снова и снова повторял Умник. – В нём много витаминов.
Поэтому в его отсутствие я поливаю луковые грядки, высаживаю подросшие ростки из горшков в почву, разрыхляю её и продолжаю строить каркас для плёнки.
Альфа после долгих и неутомимых поисков всё-таки нашёл свой рюкзак, а заодно с ним и останки палатки Леннона. Все вечера напролёт после ужина, пока остальные отдыхают и играют в шарады, он старается её отремонтировать: вытачивает из дерева дуги вместо разломанных, а те, что можно починить, восстанавливает, зашивает разорванную ткань, накладывает заплатки.
– Зачем она тебе? – смеётся Красивая. – Ты же не собираешься в ней жить?
– Строительство дома для первой пары придётся отложить до весны… – отвечает ей кто-то.
Я лихорадочно ищу глазами, кто бы это мог быть, но не нахожу. И не понимаю, в чём подвох или смысл шутки, ведь зимой в морозы, о которых все говорят, в такой палатке точно не выжить. Нужны толстые стены, желательно деревянные, и печь, в которой кто-нибудь будет всю ночь поддерживать огонь.
Часть моей делянки с грядками расположена близко к ручью, а значит и к дорожке, ведущей от пляжа наверх, к деревне, поэтому я замечаю парней первой: Умник тащит на спине рулон плёнки, Леннон несёт другой рулон и мешок – по всей видимости, со стёклами. Они поднимаются шагов десять, затем опускаются на землю, отдыхают, снова проходят около десяти шагов и снова опускаются.
Странно, думаю. Путь от землянки, конечно, нелёгкий, за день устаёшь так, что ноги отнимаются, но ведь эти двое всё-таки парни, да ещё и натренированные последними месяцами выживания. В конце концов, я решаю, что ноша у них тяжёлая, поэтому они так устали. Мы-то с Рэйчел шли налегке в сравнении с ними: всего лишь семена, глиняная черепица, кухонная утварь – кастрюли, казанки и крышки к ним же, ложки-вилки-поварёшки – пару килограммов нетронутой упакованной соли, сахар на переработку, и кое-что из не распакованных круп, а во все свободные карманы мы набрали яблок.
Завидев меня, Умник окликает:
– О! Эл! Как хорошо, сьто ты тут! А Альфа далеко?
– Не думаю, что далеко. Строит вам тёплый дом, наверное. Как обычно.
– Можешь позвать его? – странноватым голосом просит Леннон.
Вожак снова раздет по пояс, хотя я уже не помню, когда в последний раз было жарко. Он обнимает обеими руками сваю и направляет её в вырытую в земле лунку, пока ещё двое помогают ему, придерживая её. В мужском срубе решено тоже сделать подпол. Он будет точно таким же, как первый, женский сруб.
– Альфа… – окликаю его.
Он мгновенно переключается на меня, и что странно, его губы не выражают недовольства. Они не то, что бы улыбаются, но… что-то близкое. Мне становится так тепло, что даже стыдно.
– Там… Леннон и Умник хотят тебя видеть.
Мягкость слетает с его лица мгновенно.
– Что случилось?
– Не знаю. Вроде бы ничего, оба живы и целы, но…
– Но?
– Выглядят не очень.
– В каком смысле не очень?
– Ну, как если бы обоим нездоровилось.
Он заканчивает со сваей, и когда мы возвращаемся к ручью, и Леннон и Умник сидят на земле неподалёку от моих грядок.
Альфе достаточно одного взгляда на них, чтобы выдать мне указание:
– Не подходи к ним. Стой здесь.
Пока он совершает свои двадцать шагов, я успеваю подумать, что без футболки он был… интереснее, устыдиться этой мысли, покраснеть, справиться с жаром, прилившим к лицу, и только потом начать слышать обрывки его фраз:
–… похоронили? Зачем? Я же сказала не входить туда! Мы не знаем наверняка, от чего он умер?
– Это нехорошо! Нельзя так оставлять человека! – почти кричит на него Леннон.
– Не по Хрисьанськи это… – подпевает ему Умник.
Альфа проводит по лицу рукой.
– Что ещё кроме сыпи? Покажи…
Мне не слышно, что отвечает Леннон, но видно, как он поднимает край своей футболки и обнажает живот.
– У тебя тоже? – спрашивает Умника.
Тот отрицательно качает головой.
– Нет. Но ноги не хотять идти. Еле досьли до деревни.
– Ладно. Хорошо, – говорит Альфа.
Потом все трое с минуту молчат, и Вожак выдаёт решение:
– Я вынужден вас изолировать.
– Мы это понимаем, – достаточно громко соглашается Леннон. – Потому и позвали тебя, ни к кому не подходили, даже к ней, – кивает в мою сторону.
Альфа бросает короткий взгляд на меня, потом снова поворачивается к парням:
– Я отремонтировал твою палатку. Но думаю, вам лучше изолироваться в одной хижине – у вас явно одна инфекция. Займите мою. Знаешь, где она?
– Знаю. А ты?
– Себе я построю другую.
– Уверен, девочки не будут против, если ночью ты им составишь компанию…