У них был еще добрый час до заката солнца, когда Люк привел ее на место, которое он выбрал для их первой ночевки. Люк сразу же начал разбивать лагерь, и Джой помогала ему, чем могла. Они поставили небольшую палатку и навес от дождя, и Люк отправил её расчищать место для костра, пока сам собирал сухие гнилушки, лучинки и сухостой для растопки.

Он одобрительно кивнул, увидев тщательно расчищенный участок для костра, где остались только голая земля и мелкие камешки. Вдвоём они набрали камней, чтобы сложить подобие круга, куда Люк для растопки положил собранные сухие иглы, кору и ветки. Джой присела на корточки, наблюдая, как он складывает сучки и маленькие веточки, и почти подскочила от неожиданности, когда он заговорил:

— Есть спички?

Он почти улыбнулся ее удивлению.

— Ты же не думала, что я буду это делать по старинке, а?

Джой, которая именно так и думала, покраснела и пошарила в кармане своей куртки в поисках водонепроницаемого контейнера. Люк разжёг огонь с первой попытки, что ещё ни разу не удавалось ни одному из проводников Джой. Она инстинктивно придвинулась поближе к огню, пока Люк посильнее раздувал пламя костра.

Он уже сделал рогатину для котелка — длинную, прочную ветку, опиравшуюся на большой камень так, чтобы один из её концов висел высоко над огнём. Джой вытащила из своего рюкзака один из котелков и, наполнив его водой, которую Люк принёс из соседнего ручья, повесила на конец палки. Пока вода для кофе грелась, Люк сложил в сумку лишнюю еду и повесил её на высокую ветку дерева, где животные не смогли бы до неё добраться. К тому времени, когда вода закипела, их лагерь приобрел вид временного жилища, более удобного, чем Джой могла предполагать.

Она не очень удивилась, когда Люк отказался от предложенного ею кофе и, пока она пила свою чашку, присел рядом с ней, приподняв голову, словно нюхая ранний вечерний воздух. Лучи заходящего солнца окрасили небо яркими цветами на фоне тёмного силуэта леса.

Джой наслаждалась великолепием горячего напитка и абсолютной неподвижностью. По мере того, как день превращался в более тёмное и таинственное царство, на лес опустилась тишина. И звуки, нарушающие эту тишину, были странными и пугающими.

Она едва заметила, когда Люк снова исчез, наслаждаясь видом огня, на котором грела воду для супа. Сыр, купленный Джой утром, быстро исчез. Она удивлялась, насколько всё ещё голодна, когда Люк появился с парой приличных по размеру рыбин, уже выпотрошенных и почищенных.

Джой наблюдала за рыбой в большом предвкушении.

— Они выглядят великолепно. У меня есть фольга в рюкзаке — я научилась их так готовить в своем последнем походе, — она не могла сдержать легкого приступа гордости за то, что узнала о приготовлении пищи в природных условиях, но Люк покачал головой.

— Я покажу тебе, как это делается по старинке, — он опустил рыбу и поставил два плоских камня прямо в огонь. Джой подпёрла ладонью подбородок и повернулась, чтобы посмотреть, как солнце скользит между вершинами ближайших гор, создавая тёмно—синий узор в тающем свете. Было так легко потеряться в этой совершенной красоте, когда стали появляться первые звёзды, предвещая сверкающую россыпь на ночном северном небе. Джой вдруг осознала, что ей ещё было, чему удивляться, даже она не могла до конца принять это, как должное. — Смотри, Джой, — скомандовал Люк. Его голос напомнил ей об усиливающейся прохладе и её неутолённом голоде; она наблюдала, как он вытащил горячие камни из огня, посолил и смазал маслом рыбу и положил её на камни с краю костра. Вскоре восхитительный запах готовящейся пищи наполнил воздух, и, когда рыба была готова, Джой, используя нож и вилку, не колеблясь, съела её прямо с камня. Она посмотрела на расправляющегося со своей рыбиной Люка, на лице которого отразилось сиюминутное удивление, и поняла, что впервые видит, как он потребляет что—то кроме воды. Как и ей, ему, очевидно, рыба понравилась, от неё остались только кости, которые были брошены в огонь.

Тишина между ними была дружеской и наполненной согласием. Они быстро всё убрали, словно были командой уже несколько лет, а не один день. Потом Люк добавил веток в огонь, и Джой наблюдала, как искры взлетают вверх, смешиваясь со звёздами.

Люк тихо заговорил, едва нарушая окружающую их безмятежную тишину.

— Я должен вернуться в хижину, Джой. Мне нужно собрать свои вещи, — Джой вздрогнула и уставилась на него. Он сидел, рисуя веточкой в пыли какие—то бесформенные фигуры.

— Ты собираешься оставить меня здесь одну? — Джой не смогла до конца подавить дрожь в своём голосе. Это вызвало у неё недовольство собой, которое перекинулось на него. — Ну конечно, иди. Я отлично проведу здесь время с медведями, волками и всеми остальными, кто захочет быстренько перекусить, — от абсурдности этих слов её раздражение сменилось юмором, но, прежде чем она смогла продолжить, Люк поднялся, возвышаясь над ней, его лицо в мерцающем свете было мрачным.

— Ты в безопасности, — сказал он серьезно. — И ты не будешь одна, — он повернулся на каблуках, обернувшись через плечо, когда достиг края леса. — Наблюдай за огнём, если тебя будет клонить в сон, затуши его, как я объяснял. И оставайся в лагере, — ничего больше не сказав, он исчез в лесу, быстро и тихо, как олень на альпийском лугу.

Джой оставалось только размышлять над его словами. «Ты не будешь одна». Когда она натягивала второй свитер, чтобы защититься от усиливающейся ночной прохлады, у неё появилось тревожное чувство, что она точно знает, что он имел в виду.

Словно в насмешливое подтверждение её мыслей, послышался вой и отразился эхом в слабом свете костра. Джой повернула голову, стараясь определить источник звука, но он ускользал от нее, а тьма вокруг показалась очень живой и чужой. Именно тогда она поняла, насколько присутствие Люка сдерживало это пугающую неизвестность. Он был её частью, и та принимала его — а вместе с ним и её.

Теперь же только звёзды над головой были ей знакомы, но даже они были многочисленнее и неизмеримее, чем одомашненный вариант, вяло сияющий в родных небесах. Она стала смотреть вверх, пытаясь вспомнить названия созвездий, когда услышала еще одно завывание, присоединившееся к первому, и тут вокруг нее послышался целый хор завываний. Пугающая серенада продолжалась бесконечно долго, Джой съёжилась у огня, а затем всё столь же неожиданно стихло. Но они не ушли. Джой знала это абсолютно точно, они всё ещё были там. Окружив её. Выжидая.

Она была очень далека от сна, когда вернулся Люк. Резко вскочив от переизбытка взбудораженных нервов, Джой была уже готова высказать ему всё, что она о нём думает. Но желание сделать это почти сразу же исчезло; за спиной Люка, на краю леса она могла видеть глаза — глаза, отражающие огонь костра и сверкающие из темноты, двигающиеся абсолютно неслышно. Глаза, которые сосредоточились на ней, а затем отвернулись, пропадая один за другим, как светлячки. Об их уходе свидетельствовало только лёгкое шуршание в кустах.

Люк опустил свой рюкзак и вздохнул, сев рядом с ней у костра. Джой всё еще трясло, но облегчение оттого, что он вернулся, было таким сильным, что пересилило все остальные соображения. Не задумываясь, она подошла к нему и коснулась его руки, ощутив приятную твёрдость его крепких мускулов под своей ладонью.