Джой откинула простыни и поставила ноги на пол, мысленно составляя список последних приготовлений. Она натянула нижнее бельё, легкую рубашку и ещё одну шерстяную — потеплее — поверх неё, прочные шерстяные брюки, две пары носков и сапоги. Два тонких шерстяных свитера, парка среднего размера, шляпа и ветровка лежали сложенные на её рюкзаке, дождевик уже лежал там, откуда она сможет его легко достать. Быстрый взгляд в окно показал пронизывающее синее небо холодного осеннего дня.

Она взяла свою компактную косметичку в ванную комнату. Казалось, в зеркале отразились черты незнакомки. Под глазами лежали темные круги, и потребовалась куча усилий, чтобы избавиться от почти постоянной хмурой складки между бровями. Она тренировала мышцы лица, пока оно, наконец, не взглянуло на неё с полным и отстранённым равнодушием, затем вернулась в комнату, чтобы упаковать остатки вещей.

Перед ней возник край леса, стена из деревьев, которая отмечала последнюю преграду между известным ей миром и тем, что ещё предстояло открыть.

Люк, как и обещал, ждал её там. Он настолько слился с дикой природой, что только её постоянная повышенная восприимчивость к его присутствию не позволила пройти мимо. Он кивнул ей и молча направился в глубь леса.

Они шли тем же маршрутом, который использовала Джой, разыскивая Люка; дорога была знакома, но кое—что всё—таки отличалось, ибо сейчас она была не одна. Даже когда они шли друг за другом, Люк подстраивался под ее шаг, и Джой ни на секунду не переставала ощущать его рядом с собой. Непринужденная грация его малейших движений впечатляла, и она казалась самой себе очень неуклюжей по сравнению с ним, что не добавляло ей душевного спокойствия.

Но был ещё один неожиданный побочный эффект его присутствия. Ещё раньше, когда она шла к озеру, она почувствовала, что почти сливается с дикой природой, окружавшей её, несмело хватаясь за хрупкие нити, пронизывающие всю жизнь вокруг. С Люком это ощущение возросло до предела. Она никогда не испытывала такого раньше. Словно он обладал какой—то таинственной силой и заставлял её видеть вещи, которые она бы никогда при других обстоятельствах не увидела, без малейших усилий со своей или её стороны. Сам лес вокруг них казался живым организмом, и Джой чувствовала себя во владениях Люка, скорее, желанной гостьей, нежели нарушительницей.

Несмотря на это, пришло время, когда тишина, нарушаемая лишь криками птиц и отдалённым рёвом лося во время гона, стала казаться гнетущей.

Бросив на ходу искоса взгляд на Люка, Джой нарушила мирное согласие.

— Я тут размышляла, Люк. Почему горожане тебя не любят? — она на мгновение замялась, осознав грубую прямоту своего вопроса. Об этом они никогда не говорили. — Я хочу сказать… мне кажется, что—то странное происходит каждый раз, когда ты появляешься в городе. Их реакция… — она неловко смолкла.

Джой поняла, что задела его за живое, по тому, как сжались его челюсти и заострился профиль, он зашагал шире. Джой пробежала несколько шагов, чтобы угнаться за ним, пока, наконец, он не сбавил темп и, не поворачивая головы, заговорил.

— Это — старая история и не твоего ума дело, — огрызнулся он. Между ними сразу же вновь возникла напряженность, невидимая сила, отвергающая какие—либо намеки на интимность. Ответная колкость застыла у Джой на устах, и она покраснела, понимая, что он имеет на это право, ведь она намеренно спровоцировала его. На мгновение она попыталась разумно рассудить, зачем она разрушила их молчаливую гармонию и обнаружила, что не готова принять напрашивающиеся выводы.

— Прости, — наконец пробормотала она. Её румянец усилился, когда он не обратил внимания на её извинения, и она втянула голову в плечи с твёрдым намерением молчать в течение всего остатка дня.

Она очнулась от своих мыслей и обнаружила, что он смотрит на неё. Его лицо всё ещё было суровым, но глаза заставляли усомниться в этой жёсткости. Они были полны почти тоски.

— Прости, что спросила, — повторила Джой, опустив взгляд на гравий под ногами. — Ты прав, это не моё дело, — слова иссякли в ее горле, и между ними вновь воцарилось молчание.

Джой так и не обрела вновь то чувство родства, которое ощущала, прежде чем её вопросы нарушили перемирие между ними. Они уже почти достигли озера, когда Люк объявил привал. Только тогда Джой осознала, насколько набитый до отказа рюкзак заставляет казаться пройденное расстояние более большим, чем это было ранее, её желудок заявил о своих потребностях до неприличия громко.

Люк оглянулся, напряжение на его лице сменилось чем—то похожим на удивление. Он отыскал удобный для сидения кусок скалы, вытянув свои длинные ноги и положив их на соседний камень. Джой расстегнула ремень рюкзака на бедрах, сбросила его с плеч и поставила на землю со вздохом облегчения. Несколько мгновений спустя она вытащила пару слегка помятых бутербродов.

— Нет смысла есть вяленое мясо и орехи, если можешь съесть ростбиф, — беспечно сказала Джой, протягивая Люку бутерброд, который был больше. Он мгновение смотрел на него, раздувая ноздри, а затем покачал головой.

— Ешь оба. Ты поймёшь, что в этом нуждаешься, — взглянув на скептическое выражение её лица, он улыбнулся. Это была настоящая улыбка, хотя и короткая. — Поверь мне, в этом походе тебе понадобится больше еды, чем ты обычно за месяц съедаешь.

— А как же ты? — нахмурилась Джой.

— Я сам о себе позабочусь. Я очень плотно вчера поел, — словно это было достаточным объяснением, Люк откинулся назад, потянувшись так, что хрустнули кости, и подставил лицо лучам позднего утреннего солнышка. С лёгким раздражением Джой пожала плечами и впилась зубами в первый бутерброд. Она дополнила трапезу соком из одной из пластиковых бутылок и, как и предсказывал Люк, вполне нашла в животе место для большей части второго бутерброда.

Когда она уже заканчивала, Люк поднялся и направился к озеру, сделав ей знак оставаться на месте. Она провожала его взглядом, пока он не исчез. Когда он вернулся, его волосы были влажными, от них на широких плечах были видны мокрые следы.

— Мы немного здесь отдохнём, а ты переваришь съеденное. Первая стоянка находится в нескольких километрах дальше от хижины, мы сегодня рано остановимся, — он смерил её оценивающим взглядом. — Пока всё идёт нормально.

Джой шутливо поклонилась ему со своего сиденья на камне напротив него, и он снова почти улыбнулся.

После обеда они взяли лёгкий темп. Озеро то появлялось, то исчезало из поля зрения, его ровная поверхность великолепно отражала невероятно голубое небо. Постепенно чувство мирного единения с природой — и даже с Люком — вернулось, и Джой решила больше не разрушать его.

Они прошли мимо того места, где Джой встретилась с городскими хулиганами. Она поёжилась и почувствовала рядом с собой присутствие Люка как неоспоримой защитной силы. Он ни разу не коснулся её и редко говорил, но это, казалось, не имело значения, и Джой даже была довольна, что эти мили они прошли в тишине. Даже самый тихий птичий крик пронзал воздух с силой сирены на фоне глубокого спокойствия, даже падающие золотые листья осины, касалось, нашёптывали тайные послания. Лес обнимал их, а горы возвышались, как стоящие вдалеке стражи, и всё в мире было правильно.