– Я возле Петра Первого, дойдешь до меня?

– Хорошо, – ответила я.

Вернувшись в центр вокзала, я уже не увидела разгневанных авторов, кафе снова принимало посетителей, Димка стоял возле памятника, он быстро подошел ко мне, взял сумку и обнял. Я позволила ему это сделать и не шевелилась.

– Упала? – сочувственно спросил он, я кивнула. – Хочешь, провожу тебя на самолет или еще куда-нибудь?

– Сейчас я дяде позвоню, и решим, какие у нас планы. Принеси мне воды холодной или лимонада, можешь?

– Хорошо, жди здесь, – он убежал, я позвонила Яну.

– Кира, как ты? – спросил мой дядюшка и добавил, – только не ори, не позорься!

– Тогда хорошо, – прошипела я.

– У нас утром самолет, я пришлю такси на вокзал.

– Я сама поеду, не надо. Я очень на тебя зла, если мы утром увидимся, даю слово, я тебя прибью.

– Понял, будешь в Москве – позвони.

Дима вернулся за мной, дал мне баночку лимонада, я приложила ее ко лбу.

– Пошли билеты купим?

– А ты не с Яном Евгеньевичем полетишь?

– Нет, пойдем, возьмем билет на завтрашний вечер.

– Проводить тебя потом до гостиницы?

– Я не хочу спать, и в таком виде не хочу там появляться.

– Кира, – Дима положил мне руки на плечи, – в таком виде тебе лучше появиться именно в своей гостинице, чем разгуливать по городу, – он выделил голосом «своей», – я провожу тебя. Но, хочешь мое откровенное мнение?

– Да, конечно, – кивнула я.

– Нам надо ехать в больницу.

– Абсолютно исключено, – я сняла его руки с моих плеч и задержала в своих ноющих ладонях.

Я медленно ковыляла по вечернему Невскому, понимая, что мне нужно лечь, как угодно, куда угодно и где угодно. Я очень не хотела, чтобы меня видели. Было тепло, в каком-то сквере мы сели на лавочку, я положила под голову сумку.

– Почему ты больше не работаешь с моим дядей? – спросила я.

– Была одна история, – Дима посмотрел в вечернее небо, темнело, – я издал рассказы. Чужие. Выдал их за свои. Ян Евгеньевич узнал, ты же знаешь, какой он правильный.

– И что сказал? – шепотом спросила я.

– Что я засранец и больше со мной он работать не желает.

– А откуда он узнал, что рассказы не твои? И где ты их издал?

– В нескольких журналах: «Лотос», еще какие-то, не помню. Я у Яна Евгеньевича работал редактором, мы как раз издавали сборник рассказов. А что рассказы не мои, я сам ему и рассказал.

– Чьи это рассказы?

– Моей девушки, – Дима замялся, – тогдашней девушки. Она их написала на первом курсе института, шел пятый курс, а она так и не издала их. Вот я взял и издал, чтобы ее встряхнуть. Конечно, это нечестно.

– Не согласна с тобой, Дима, – я поднялась и села. – Рассказы лежали и пылились? Она сама тебе их дала?

– Сама принесла целую кипу, говорит: «Посмотри». А что смотреть? Она лучшая студентка курса, пишет превосходно, а я кто? Маркес что ли?

– Вы после этого расстались?

– Нет, после этого мы встречались еще до Нового года, а тридцать первого поругались, я три часа ждал ее на вокзале. Она приехала, психанула и убежала. И больше не звонила мне.

– Обидно было? – я положила руку ему на колено.

– Неприятно. Но я не жалею, мы потом помирились, через полгода.

– Сейчас все хорошо?

– Сейчас хорошо, она вернулась домой, и я живу один, – он крепко сжал мою руку, – в гостиницу поедем?

– Да, в моем телефоне есть номер такси, так и называется «такси», напиши им смс, где мы находимся, и они нас заберут.

– А позвонить не проще? – удивился Димка.

– Туда нельзя звонить, – ответила я.

Машина забрала нас через десять минут. Дима назвал адрес.

– Кира, таксист, что глухой? – прошептал он.

– Да. Сейчас мы едем в гостиницу, где я остановилась. Мой номер пятый.

Дима открыл передо мной дверь, на ресепшен нам мило улыбнулась Наташа и протянула ключ, никакого удивления по поводу моего внешнего вида в её глазах я не заметила.

«Принесите дополнительную кровать, хорошо?» – жестами сказала я, и Димка с интересом посмотрел на нас. Мы поднялись на второй этаж и вошли в мой номер. Я свалилась на кровать, он сел рядом и погладил меня по голове.

– Кира, – прошептал он очень тихо, – я могу чем-то помочь тебе?

– А чего ты шепчешь? – рассмеялась я.

– Здесь все очень, – он задумался, находя слова, – странно. Я слышал об этом месте, но то, что здесь будет действительно тихо, не ожидал.

– Это нормально, первое время я ставила чашку на стол и ездила на стуле, изумляясь полному отсутствию звуков.

– Часто здесь бываешь?

– Часто, – ответила я, наверное, глупо скрывать, что я здесь работаю, но я промолчала об этом. Беззвучно зашевелилась ручка двери, Наташа внесла раскладушку, поставила ее, потом быстро принесла постельное белье и комплект полотенец.

– Спасибо, – сказал Димка, и по его лицу я поняла, что он почувствовал себя неловко.

– Умоюсь, – сказал он и, взяв полотенце, ушел в ванную. Я откинула голову на подушку и закрыла глаза, это был тяжелый день, очень болела голова и ссадины. Нужно попросить у Наташи лёд, я спустилась вниз.

«Кира, вы упали, да?» – спросила моя подчиненная, я кивнула, – «Могу помочь вам чем-то?»

«Не знаю, может быть, лед принесете, Наташ?» Она согласно кивнула и пошла за льдом, а я села в кресло в холле, все вокруг кипельно-белое, как будто я внутри пирожного-безе. Я сделала дизайн гостиницы в Петербурге не таким, как в Москве, исключением был только фирменный белый цвет. Не знаю уж как уборщикам хватало сил поддерживать эту белизну исключительной, но было здорово. Выделялся только серый пол и двери в номера. Номера, как и в Москве, были все в разной цветовой гамме. Вернулась Наташа с пакетиком льда и стаканом воды, в котором шипела какая-то таблетка.

«Что это?» – спросила я.

«Игорь, посоветовал дать вам снотворное, чтобы вы хорошенько выспались».

«А Игорь что, здесь?» – очень удивилась я.

«Да, он вчера утром приехал, он на кухне».

«Спасибо», – ответила я, выпила лекарство и, приложив ко лбу пакетик со льдом, вернулась в номер.

– Кира, ляжешь спать? – спросил Дима.

– Полежу немного, посиди со мной, – попросила я.

Я легла на кровать, он сел у моей головы, взял из моих рук лед и приложил к моему виску.

– Почему ты не живешь со своим дядей? – спросил он.