Вспомнив, чем закончилось то путешествие, Роберт улыбнулся. Перед внутренним взглядом мелькнуло лицо Марты, подумалось, жива ли она еще и сражается ли против ненавистных людей…

Мысли сами собой перескочили на Ангелину, на то, как они вместе с ней ходили в кино, сидели в кафе, а официант, принесший кофе, долго извинялся, что у них только синтетический, и все бормотал: «Война, знаете ли…»

Роберт споткнулся, посторонние мысли, как испуганные бабочки, выпорхнули из головы.

– Ты чего? – поинтересовался Кампински.

– Задумался, – ответил Роберт и вновь принялся вспоминать Ангелину.

При мыслях о ней почему-то становилось легче, а усталость отступала.

Дверь в казарму открылась, и внутрь, к общему удивлению, шагнул Джонатан.

– Я что, сплю? – поинтересовался Анджей.

– Нет, – ответил тактик. – Встать, быстро! Засиделись тут, ядерная мать? – Он обвел взглядом валяющихся по кроватям подчиненных и поправился: – Я бы даже сказал, залежались!

Анджей вскочил с койки первым, за ним начали подниматься другие, медленно и лениво, точно животные после длительной спячки.

Предыдущие двое суток прошли в унылом бездействии. Бывших инструкторов еще раз вызвали в комиссию, где официально взяли подписку о неразглашении. После этого перестали водить в столовую, зато снабдили сухими пайками, и субтактики в полной мере ощутили себя под арестом.

Это оказалось тяжело для всех без исключения. Вчерашние соратники прекратили разговаривать друг с другом, лишь молча таращились в бубнящий телевизор и думали о своем. Мигель с Густавом забросили шахматы, даже Рональд перестал занимать руки поделками.

– Вот так-то лучше, – сказал Джонатан, обнаружив перед собой некое подобие строя. – Быстро собираем вещички!

– Значит, мы еще инструкторы? – поинтересовался Мигель.

– Все позже узнаете, – сказал тактик, и в глазах его появилось что-то вроде злорадства. – Не спать, шевелитесь быстрее…

Выбравшись из барака, Марта с удивлением ощутила, что рада даже серому небу Нифелгейма, его свирепому солнцу, висящему над горизонтом, и жесткому, как наждак, ветру.

– Не туда смотришь! – толкнула ее в плечо Сара.

Повернув голову, Марта увидела стоящие цепочкой транспортеры и покорно забирающихся в них новобранцев. Приглядевшись, узнала выживших бойцов из своего звена, Хакима, Германа, и только тут поняла, что с ними не так – они все были без оружия, даже без рюкзаков.

«Словно трупы», – мысль заставила поежиться, несмотря на жару.

Дверцы транспортеров захлопывались, машины одна за другой двигались с места, вползали на ведущую с базы дорогу.

– Значит, на ремодификацию все-таки отправляют их, а не нас, – устало произнес Анджей, щуря и без того узкие глаза.

– Я бы предпочел обратный вариант, – хмыкнул Джонатан, и тут Марта заметила, что глаза его не такие красные, как раньше.

Принюхавшись, определила, что сладковатый запах свита, ранее незримым облаком сопровождавший тактика, отсутствует.

– Хэй, а что тогда будет с нами? – На лице шеольца объявилась прежняя озорная улыбка.

– Возвращаемся обратно в казармы, – сообщил Джонатан. – На нашей базе формируется новое тактическое соединение, ну а вы станете в нем командирами звеньев.

– И это неплохо! – Клиффорд хлопнул приятеля по плечу, тот болезненно поморщился.

– Ваши подчиненные на месте, прибыли только сегодня, – кивнул тактик. – Так что вперед, знакомиться.

– От него бы еще избавиться, – вздохнула Марта, когда Джонатан отошел.

– Если подумать, слишком много хорошего сразу тоже плохо, – проговорила Сара, и они вслед за тактиком пошли к хорошо знакомому третьему бараку.

Его серые коридоры показались Марте родными, а комната, где жили они с Сарой, необычайно маленькой.

– Хорошо, – сказала она, бросая рюкзак на пол. – Ну что, теперь вниз? Посмотрим, с кем нам предстоит воевать?

– Идите, гляньте, – кивнул Джонатан. – Уж не обижайтесь, но звенья у вас будут самые обычные, по девять бойцов.

– Да хоть по три, – брякнул Мигель. – Лишь бы они были нормальными, а не как эти, предыдущие, со стеклянными глазами и пустыми мозгами.

– Отставить! – Тактик грозно свел брови. – Или ты забыл о подписке? Еще слово, и твоя карьера в армии закончится вовсе не почетной отставкой…

Джампер побледнел, поняв, что допустил ошибку.

– Будем считать, что я ничего не слышал, – проговорил Джонатан, глядя Мигелю прямо в глаза. – Но ты помни об этом.

– Хорошо, я буду помнить. – И джампер провел рукой по лысой макушке, стирая выступивший пот.

– Вот и славно. Пойдемте. – Тактик повернулся и пошел в сторону ведущей на подвальный этаж лестницы.

Когда спустились вниз, Марта услышала доносящийся из казарм шум – шаги, голоса, смех, негромкое посвистывание.

Из ближайшего проема выглянул форсер, при виде офицеров изумленно вытаращил глаза и исчез.

– Первая казарма твоя, Густав, вторая твоя, Клиффорд, – Джонатан говорил, а Марта стояла и просто слушала шум, какой издают обитающие вместе форсеры.

Обычные, настоящие, порой нарушающие дисциплину и не всегда повинующиеся приказам, но зато умеющие думать.

* * *

Шагнув с лестницы в коридор, Марта уловила неприятный едкий аромат и только головой покачала. Еще вчера стало ясно, что кто-то из бойцов балуется недозволенной отравой, но поймать его сразу не удалось, а на то, чтобы устроить тотальную проверку, просто не нашлось времени.

Вчера в полдень субтактики только познакомились с подчиненными, а час назад получили приказ выступать.

– Звено, стройся! – скомандовала Марта, добравшись до расположенной дальше всего от лестницы казармы.

Ответом ей стал шорох и дружный топот, завершившийся в несколько мгновений.

– Очень хорошо, – кивнула Марта, оглядывая ровный строй, оружие в мощных руках, пока еще не до конца знакомые лица.

Образовавшаяся два дня назад тактическая бригада оказалась собрана из остатков нескольких разгромленных частей. В звене Марты Санчес и Тадеуш прибыли с Тубана, который постоянно атаковали люди с Олимпа и Радиса; прочих отозвали на Нифелгейм с Антиона, за который форсеры пытались бороться настолько же отчаянно, насколько и безуспешно.

Но что обрадовало субтактиков больше всего – новичков здесь не было, только ветераны.

Это имело и отрицательные стороны – приходилось разбираться в возникающих стычках. Но если новобранцы шага не могли ступить без инструкции, то этих солдат, наоборот, приходилось удерживать от лишней активности.