По располагающему тону Свирид Головня понял, что проверку он прошел. С души как-то малость отлегло. Даже задышалось поглубже и поспокойнее.

– Главарю, он самый старший из них, около тридцати пяти. Прямые волосы, по цвету на солому походят. А еще ходит он как-то по-хозяйски. Второму лет тридцать, чернявый такой, как цыган. Верткий. Нахрапом говорит…

– А третий – совсем молодой хлопчик, лет двадцати, так? – неожиданно спросил толстяк.

– Верно.

– Они это… Так что с ними делать? Может, в расход, что с кажешь, Филин? – посмотрел толстяк на краевого старшину. – Еще не хватало, чтобы по нашим угодьям москали шастали.

– Не нужно, понаблюдайте пока за ними. В расход всегда успеем… Посмотрим, что они дальше будут делать. – Взглянув на Свирида, Кандиба добавил дружески: – А ты молодец, не сдрейфил. Можешь идти обратно. Степан! – громко выкрикнул атаман. Дверь тотчас открылась, и в помещение, пригнувшись, вошел высокий мужчина добродушной внешности. – Накормите хлопца как следует, а то как-то не по-христиански получается. А потом отведите его поближе к дому.

– Сделаем, – охотно отвечал Степан. Дружески глянув на застывшего Свирида, сказал: – Пойдем. Там наша хозяйка борщ приготовила. И сметанка припасена густая. Будешь есть, смотри язык не проглоти.

Уже окончательно расслабившись, Свирид Головня широко улыбнулся, понимая, что все страхи остались позади. Только сейчас почувствовал, как взмокла от пота рубаха. Хоть выжимай! И уверенно зашагал за добродушным Степаном в кухню, откуда на весь блиндаж распространялся пряный запах мясного наваристого бульона.

Глава 20

Секрет гроссмейстера

Смеркалось. На ясном небе тускло выступили звезды. Комендантский час загнал всех по каморкам, и по городу ходили лишь немногие, имевшие специальное разрешение. Переодевшись в гражданскую одежду, Михайлов вышел на улицу и зашагал на конспиративную квартиру, находящуюся в трех кварталах от управления. Подошел к старинному особняку, два верхних этажа которого были разрушены, и вошел в темный подъезд. Немногие из оставшихся жителей уже обживали свои квартиры. Похоже, что идти им было просто некуда.

Полковник открыл дверь ключом и прошел в полутемный коридор. Из глубины квартиры уже тускло горела лампа.

– Ты здесь, Гроссмейстер? – спросил полковник, проходя вовнутрь.

– Здесь, пришел немного раньше. Решил посмотреть, как ты здесь обустроился. Вижу, что небогато.

– Я не привередливый, – с усмешкой отвечал полковник. – Квартира конспиративная. Встречаюсь здесь только с тобой.

Его гость был в прежнем темно-сером костюме, как и в последнюю встречу на кладбище, будто бы продолжал нести траур.

– Как добрался? Сложности были?

– Ничего. Я справился. Так что там у тебя?

– По нашим данным, сейчас в город малочисленными группами стекаются бандеровцы. Готовится вооруженный мятеж.

– Это действительно серьезно?

– Более чем… Все ждут, когда будет заключено соглашение с немцами. Бандеровцам нужна их поддержка. Как только бумаги будут подписаны, они попытаются взять город. Из первоочередных планов – развернуть широкую бандеровскую сеть, навязать террор и парализовать советские административные органы.

– Ты можешь мне назвать кого-нибудь из прибывших бандеровцев?

– Трогать сейчас никого не нужно, – предупредил Гроссмейстер. – Это насторожит руководство. Пусть продолжают пребывать… Если сейчас бандеровцы чего-то заподозрят и уйдут в лес, то вылавливать их в горах будет значительно труднее. А потом, очень большой риск… Подозрение в предательстве может упасть и на меня.

– Мне нужны рядовые, от которых мало что зависит. Всего-то фактор случайности.

– Ты что-то задумал?

– Кое-что нужно проверить. Мне необходима твоя помощь.

– Хорошо. – Вытащив из кармана листок бумаги с карандашом, Гроссмейстер написал два адреса. – Возьми. Ты можешь их арестовать.

Михайлов внимательно прочитал записку:

– Значит, Овражная сорок четыре, это Корней Гончар и Львовская сорок девять, это Оксана Сидоренко?

– Именно так.

Сложив записку вчетверо, Михайлов спрятал ее в карман.

– Почему именно они?

– Корней Гончар десятник в отряде «Черный лес», а Оксана Сидоренко – любовница краевого старшины Кандибы.

– Вот как, – удивился Михайлов. – И она без всякой боязни приходит в Станислав?

– Об ее истинной роли знают очень немногие.

– Что она делает в Станиславе?

– Проведывает родителей. – Посмотрев на часы, Гроссмейстер сказал: – Мне нужно идти.

– Можно тебе задать вопрос… Личный.

Гроссмейстер слегка нахмурился, но отвечал равнодушно:

– Слушаю тебя.

– Почему именно Оксана? Ты мог назвать кого-то другого.

Гроссмейстер ответил не сразу.

– Последний раз мы встречались с тобой на кладбище… Помнишь, я положил на могилу корзину цветов.

– Да, помню, – согласился Михайлов. – Эта была девушка. Ее звали Протасовская Анна.

– Все так, – сдержанно подтвердил Гроссмейстер. – Ей было семнадцать лет. Эта моя сестра. В семнадцать лет она забеременела от Кандибы. Тот сказал, что ребенок не его. Анна покончила собой…

– Но твоя же фамилия другая, не Протасовский.

Гроссмейстер в упор посмотрел на Михайлова.

– А ты уверен, что знаешь мою настоящую фамилию?.. Вот то-то и оно. А потом, на памятнике только настоящее имя и дата смерти… Фамилия у Анны другая.

– Ты хочешь свести с ним счеты?

– Понимай это как знаешь… Мне бы хотелось просто убить его, а перед его смертью сказать, что это тебе за мою сестру. Но сделать это я не могу… Поэтому мне приходится действовать по-другому.

– Хорошо, я тебя понял.

– А сейчас мне нужно идти.

Гроссмейстер поднялся и быстро вышел.

Минут пятнадцать Алексей Никифорович выжидал, а потом тоже покинул конспиративную квартиру.

Глава 21

Неудачное ограбление

Чиграш вернулся под самый вечер. Усталый, слегка хмельной, раскрасневшийся и невероятно довольный. Сбросив с плеч милицейскую шинель, вытянулся на матрасе и заложил за голову худые руки.

– Путево день прошел.

– Ты поддатый, что ли? – нахмурившись, спросил Свояк.

– Есть немного, зато все дела провернул как надо… Хожу я по селу в милицейской шинели, а от меня все шарахаются. Мужиков-то на селе совсем нет, одни старики остались. Спрашиваю у баб, какие у вас проблемы, может, обижает кто, может, вам денег не хватает?

– Ишь ты, разговорился… Хорошо, что они тебя по башке не стукнули, – усмехнулся Свояк. – В этих местах так бывает. Что там дальше было?

– Тут баба ко мне молодая подваливает, лет двадцати пяти… Ты, говорит, запарился, наверное, в своей теплой шинели. Пойдем в хату, я тебя хоть компотом холодным угощу. Приводит она меня к себе. Вот только вместо компота она мне горилки наливает. Выпил я стакан, выпил другой, салом с хлебом закусил. А оно у хозяюшки вкусное, со слоями мяса, – мечтательно закатил глаза Чиграш, – само во рту тает, и тут хозяйка мне говорит: «Ты бы гимнастерочку снял, здесь в избе у меня жарко».

– А ты что? – с интересом полюбопытствовал Свояк.

– Да как же я ее могу снять, – невольно вырвалось у Чиграша. – На одной