– Ни. За. Что! – раздельно сообщил Сан Саныч, когда ближе к обеду я разобралась с текущими делами, заглянула в морг и деликатно намекнула коту, что мне от него нужно. – Даже не уговаривай! У меня, между прочим, подписка о неразглашении есть, так что я отказываю тебе на совершенно законных основаниях!

– Ну, Саныч… миленький…

– Ольга, ты меня слышала?!

Я обольстительно улыбнулась.

– Ну мне правда очень-очень надо. Ну, пожа-а-алуйста… Саныч, дорогой…

– И лесть на меня тоже не действует, – отрезал кот. – Не положено, значит, не дам! Даже тебе. И даже по-дружески.

Я тяжело вздохнула и попробовала зайти с другого конца.

– Честное слово, это важно. Не столько для меня, сколько для других. Это дело, можно сказать, государственной важности!

– Хоть всемировой и даже вселенской!

– Саныч, ну я ведь не прошу у тебя официальные протоколы или улики с места преступления! Мне всего лишь нужны копии отчетов, которые ты делаешь чисто для себя. Из научного, так сказать, интереса.

– Намекаешь, что я делаю их без ведома сотрудников МВД? – недобро прищурился кот.

– Ну что ты, дорогой! Это же для твоего личного пользования! Поэтому, дав мне взглянуть на эти бумаги, ты никоим образом закон не нарушаешь!

Саныч ненадолго задумался, а потом упрямо мотнул головой.

– Даже не проси.

– Саны-ыч… – заныла я. – Ну, Санечка… Сашенька… мой миленький, дорогой, самый замурчательный, миленький, красивенький, рыженький, пушистенький и просто замечательный ко-отик! Ну пожалуйста-а-а… дай взглянуть хоть одним глазком!

– Оля, ты русских слов не понимаешь?! НЕТ!

– Ну, ты же хороший, – проворковала я, потихоньку подбираясь к столу, где с упрямым видом сидел этот рыжий красавец. – Ты у нас самый умный, знающий, самый красивый, полезный, внимательный, предусмотрительный, прямо весь такой ла-апушка…

Усыпив бдительность кота, я подкралась вплотную и, пока Саныч демонстративно смотрел в другую сторону, самым коварным образом почесала его за ушком.

– Мур-р, – непроизвольно выдал суровый кот, блаженно прикрыв глаза и шевельнув длинными усами.

– И еще я тебя очень люблю-ю-ю, – промурлыкала я, склоняясь над блаженствующим зверем. Но, видимо, немного перестаралась, потому что кот неожиданно вздрогнул, распахнул желтые глазищи и, сообразив, что его едва не перехитрили, демонстративно сбросил с головы мою руку.

– Руки прочь от советской власти! – заявил этот поганец, гордо вскинув рыжую мордочку. – Я твои уловки знаю, поэтому отчетов не дам! Точка.

И я сникла.

Ну вот. А ведь раньше он ловился на эту удочку почти сразу. Потом стал мудрее и осторожнее, перестал верить словам коварной и местами обольстительной ведьмы. Теперь же, по прошествии ряда лет, его становилось все сложнее и сложнее развести на таких маленьких хитростях. Но на сегодня я все его известные слабые места уже использовала, результатов не получила и, что делать дальше, просто не представляла.

– Эх… какой же ты все-таки жмот, Санечка, – печально вздохнула я, отступив от стола и с укором посмотрев на упрямого кота. – А ведь от этой информации может зависеть чья-то жизнь.

Кот демонстративно промолчал.

– В том числе и моя…

Он недовольно фыркнул.

– И Юрия Ивановича…

И снова – ноль эмоций. Да где же у тебя эта чертова кнопка?! Не может такого быть, чтобы ты остался совсем без слабостей!

– Да и майору Гаврилюку эта информация наверняка бы пригодилась, – неожиданно добавила я. Больше от обиды, чем действительно на что-то надеясь.

И тут у кота явственно дернулось ухо.

– С чего бы это? У него эта информация уже есть.

– Информация-то, может, и есть, только проанализировать он ее не сможет. Для этого надо знать то, что совершенно случайно узнала сегодня я.

– А что ты такого узнала? – с подозрением осведомился кот и чуть повернул голову.

Есть контакт!

Я мысленно возликовала. Но вслух лишь скучающим голосом заметила:

– Тебе это будет неинтересно. Прости, Саныч. Видимо, я зря тебя потревожила. Хорошего дня.

– Стой! – крикнул баюн, когда я развернулась и двинулась к выходу. – Оля! Стой! Мы еще не договорили!

Я на мгновение обернулась и махнула рукой.

– Да ладно. Ты же сказал, что ничем не можешь помочь. Так что я у другого кота спрошу. Говорят, в МВД еще какой-то умелец работает. Может, он со мной поделится информацией?

– Ол-ля… – грозно проурчал кот, приподнявшись над столом и вздыбив шерсть на загривке. – Не смей упоминать при мне этого беспородного засранца! Стоять, я сказал! Не сметь меня игнорировать!

Я послушно остановилась.

– Ну-ка, вернись! – скомандовал кот. А когда я не сдвинулась с места и принялась со скучающим видом рассматривать вид за окном, неожиданно сменил тактику. – Оля… Оленька… посмотри на меня, пожалуйста, и повтори, что именно ты хотела узнать.

– Ой, да сущие пустяки. Забудь.

– Ну, Олечка…

– Все, Саныч, мне пора. До встречи.

– Ольга! – возмущенно ахнул кот и, стремглав сорвавшись с места, рыжей молнией метнулся мне под ноги. Перегородив единственный выход, он поднялся на задние лапы, распушил шерсть и, прижав уши к голове, рассерженно зашипел: – Оля, не смей поступать со мной таким варварским способом!

– Ты что, мне угрожаешь? – неподдельно изумилась я и в ту же секунду почувствовала, как заколка в моих волосах заинтересованно высунула наружу змеиную голову.

Кот мигом отпрянул, сообразив, что перегнул палку, после чего принялся тереться о мои ноги и ласково промурлыкал:

– Ну что ты, моя хорошая… как я мог угрожать ведьме… тем более такой красивой и сильной, как ты. Я же не дурак.

Я недобро прищурилась.

– О, вот ты как заговорил…

– Ну не сердись, Оленька. Свет мой, не надо. От этого цвет лица портится и морщинки на лбу образуются. Поверь старому и опытному коновалу. Тебе морщинки не пойдут. Ой! А давай я тебе сейчас чаю налью, мы поговорим, я все тебе объясню и постараюсь сделать все, что в моих силах… мур-р! Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь! Я же всегда… мур-мур… тебе помогал. Ну, погор-рячился… мур-р… бывает… мур-р… ну, прости меня, пожа-а-алуйста…

Я хмыкнула и, наклонившись, взяла этого хитреца на руки.

– Мир? – как ни в чем не бывало предложил котяра, когда я всмотрелась в его прищуренные глазищи.

– Поможешь с информацией? – вместо ответа спросила я.

Он пошевелил усами, но потом все же кивнул.