– Как же ты можешь объяснить случившееся ночью?

– Наверное, есть какое-то объяснение, – ответила Софи. – Не знаю, в чем оно заключается, но мы найдем его! Нет, это не безумие! А доктор Макалистер – шарлатан! Он пытается расстроить тебя, вот только… Не могу сказать, с какой целью.

Софи решительно обошла стол и, наклонившись, посмотрела мужу в глаза. А потом вдруг поцеловала его в губы.

Ошеломленный, Гарет на минуту замер. Затем обнял Софи за талию, усадил себе на колени и прижался губами к ее губам. И ему казалось, что сейчас они поцеловались так же, как когда-то… Даже исходивший от Софи нежный цветочный аромат был такой же, как прежде.

И тут на него нахлынули воспоминания… Он вспоминал, как целовал Софи под звездами, как за конюшней и в конюшне. И в каждой комнате Колтон-Хауса. И в каждой комнате этого дома…

И теперь, когда она целовала его, Гарет чувствовал себя совершенно здоровым; казалось, жизнь вливалась в его тело, и желание вытесняло болезнь. Он принялся поглаживать ее груди, когда вдруг раздался знакомый голос:

– Ваша светлость!..

Они тотчас отпрянули друг от друга. Гарет, обернувшись, с раздражением проговорил:

– В чем дело?

– О, простите меня, – пробормотал Фиск. – Я хотел помочь вам с подсчетом аренды, ваша светлость. Зайду позже.

– Нет, Фиск, пожалуйста, останьтесь. – Софи соскользнула с коленей мужа. – Я уже как раз уходила.

– Лорд Уэстклиф ждет в гостиной, ваша светлость, – сообщил дворецкий, заглянув в комнату.

– Кто?! – изумился Гарет.

– Лорд Уэстклиф, сэр.

– Но кто позволил ему войти в дом?

– Леди Бертрис, ваша светлость, – ответил Коннор.

– А где она?

– Там же, в гостиной.

Герцог медленно направился к двери, и Коннор в страхе попятился. Даже не взглянув на дворецкого, Гарет зашагал к лестнице, и Фиск тотчас поспешил за ним.

Положив руку ему на плечо, он спросил:

– Кол, ты уверен, что хочешь пойти туда?

Гарет молча, с «каменным» лицом поднимался по ступеням – шаг за шагом… А Фиск, упорствуя, продолжал:

– Я уверен, что на балу леди Кин ты сорвался, когда увидел его. Что, если такое случится снова?

Герцог остановился у двери гостиной. И по-прежнему молчал.

– Если хочешь, я могу поговорить с ним от твоего имени, – продолжал Фиск.

Гарет молча уставился в дверь. Предложение Фиска казалось чертовски соблазнительным. Но тут он услышал мелодичный голос Софи и, собравшись с духом, ответил:

– Нет, я сам.

Распахнув дверь, герцог окинул взглядом комнату. Тристан, сидевший в обитом шелком кресле, тут же вскочил на ноги.

«Будь проклят этот человек!» – мысленно воскликнул Гарет, стоя в дверях, он спросил:

– Что ты здесь делаешь, Уэстклиф?

Тристан тяжело вздохнул и отошел от Софи. А та, сложив руки на коленях, молча смотрела на герцога.

– Кузен, я пришел, чтобы просить об одолжении, – проговорил Тристан.

Гарет насторожился. Покосившись на тетю Бертрис, сидевшую тут же, осведомился:

– О каком именно одолжении ты говоришь?

– Я прошу тебя на время взять Гэри.

Эта просьба ошеломила Гарета. После долгого молчания он пробормотал:

– Но зачем?..

– Я уезжаю из Лондона, и для него будет лучше находиться среди родных людей.

Гарет пристально посмотрел на кузена, пытаясь найти в его просьбе скрытые мотивы.

– А ты видел, что случилось со мной вчера вечером? – проворчал он. – Неужели не боишься подпускать ко мне своего сына?

Тристан тут же покачал головой:

– Нет, не боюсь. Ты не причинишь зла ребенку.

– Сейчас – да, однако…

– Я никогда не усомнюсь в том, что мой сын будет в полной безопасности под крышей твоего дома, – перебил Тристан. – А ты разве считаешь, что мне следует чего-то опасаться?

Гарет со вздохом пожал плечами:

– Не знаю, если честно.

– Для Гэри очень много значит привычка, – продолжал Тристан. – Без Миранды и мисс Долуорти ему приходится нелегко. Я прошу об этом только потому, что для моего сына лучше и безопаснее остаться с родными, чем с новой гувернанткой в незнакомой обстановке. Ну, так ты согласен?

Гарет медлил с ответом. Неужели Тристан верил в него так же безусловно, как и Софи? Или он просто… идиот? Гарету очень хотелось убедить себя в последнем, но внутренний голос говорил об обратном.

Да, Тристан действительно верил в него! И следовательно…

Откашлявшись, Гарет пробормотал:

– А когда ты вернешься из своих… поездок?

Тристан пожал плечами:

– Пока не знаю. Но думаю, что скоро вернусь. Не позднее начала июня, наверное.

Покосившись на Гарета, Софи проговорила:

– Действительно, а почему бы не взять Гэри к нам? Они с Мирандой прекрасно ладят, и общение пойдет им на пользу. К тому же им обоим будет очень полезно побыть вместе с Бекки и тетей Бертрис.

«Что ж, это верно», – подумал Гарет. И вообще не следовало отказывать родственнику в приюте.

Коротко кивнув, герцог сказал:

– Хорошо, мальчик может остаться, пока тебя не будет.

Тристан улыбнулся. И Гарет вдруг подумал о том, что впервые после возвращения домой видел улыбку кузена. Когда он улыбался, то казался совсем мальчишкой…

И тут Гарет вспомнил о детстве, вспомнил о том, как смеялся, когда они вместе играли на пустоши рядом с Колтон-Хаусом.

В один из таких дней он, Гарет, споткнулся и упал, ударившись головой о камень. А когда открыл глаза, то увидел склонившегося над ним Тристана, тогда еще совсем маленького. Кузен в отчаянии воскликнул:

– О, Гарет, ты умер! Гарет, мне так жаль! – И малыш плакал так, как будто это он был во всем виноват.

– Заткнись, – бурчал тогда Гарет. – Со мной все в порядке. – Он действительно прекрасно себя чувствовал, если не считать ужасной боли в виске.

Тристан попытался улыбнуться сквозь слезы – почти так же он улыбался и сейчас. Но потом вдруг стал серьезным и сказал:

– У тебя кровь на рубашке. Дядя побьет тебя за это.

Гарет пожал плечами.

– Ох, мне не привыкать. Старайся видеть светлую сторону во всем этом деле. По крайней мере я жив.

Тристан с облегчением вздохнул и помог ему встать, а потом они побрели домой, где Гарет стойко и с улыбкой выдержал порку.

«По крайней мере я жив», – промелькнуло у Гарета. И он вдруг сообразил, что трогает пальцем шрам, рассекавший его бровь.