И в этом удивительном городе пришлось вновь встретиться двум друзьям и молочным братьям, пережившим за последнее время столько опасных и трудных приключений.

– Само собою, Алисы не было на свадьбе короля! – ответил Луи почти тем же полушутливым тоном, каким Эдгар задал свой вопрос. – Мы с графом в тот день, как встретили Ричарда, все ей рассказали. И были очень обрадованы, когда она рассмеялась и осенила себя крестом. И знаешь, что сказала? Она сказала: «Как хорошо, что король влюбился и нашел себе невесту! Не то мой братец Филипп ведь убедил бы его на мне жениться, и мы оба потом бы страдали... Он никогда бы меня не полюбил!»

– Умная девушка! – усмехнулся Эдгар, бросая в воду камешек. – Ну и что же ты? Почему сразу не объяснился ей в любви?

– В любви? Да после того случая на корабле какие уж объяснения? Все ясно! Но на что мне надеяться?

– Ты ведь дальняя родня королю, как мой отец. Почему бы и нет? – Эдгар искренне недоумевал. – Послушай, Луи, а это правда или враки, что Алиса была любовницей короля Генриха, отца Ричарда? Будто бы Ричард воевал с отцом именно из-за нее?

Луи мог бы обидеться, услыхав вопрос, порочащий даму его сердца, но ни малейшей обиды не испытал.

– Знаешь, – сказал он после некоторого раздумья, – она ведь об этом со мной говорила. Старый король долго ее домогался, и любезный братец в конце концов продал сестру, как сарацинскую невольницу... Что до войны, то уж это – вранье. Нет, война была, но только не из-за Алисы, конечно. Просто Генрих решил, что сын хочет его смерти, а Ричарда оскорбило такое предположение... А к чему ты спросил, братец? Думаешь, коль скоро Алиса утратила невинность, я не должен ее любить?

– Да нет же! Я как раз хотел сказать, что в таком случае Филипп-Август может и не найти ей жениха среди равных. А тут ты!

– Как у тебя все просто... Послушай, вода в реке, кажется, чистая. Не хочешь искупаться? Жарко – сил нет!

Эдгар огляделся. Равнина была пустынна. Лишь над дальними холмами курился слабый дымок – это пастухи варили себе обед, чтобы не возвращаться со стадом в лагерь и после не гнать его обратно. Несколько сусликов, покинув норы, посвистывали на бугорках по другую сторону реки, и их присутствие говорило о том, что с той стороны людей поблизости нет – пугливые зверьки удрали бы, заслышав шаги человека. И все же кузнец отчего-то насторожился.

– Стоит ли снимать с себя доспехи, когда мы так далеко от лагеря? А вдруг на нас нападут?

– Тогда будем защищаться! – отмахнулся Луи. – Ну не могу я ходить грязный! А мой оруженосец умрет от своей лени, но бочку воды нипочем не натаскает! Я бы поменял его на твоего Ксавье. Такой отличный паренек – сразу видно. Да что ты стоишь? Раздевайся!

Строго говоря, рыцари и не были облачены в доспехи. Ни выступлений, ни нападения противника в этот день не ожидалось, разведчики доносили, что все спокойно, а потому, отправившись пройтись, друзья не надели ни кольчужных чулок, ни гамбезонов, ни бармиц. На них были только кольчуги прямо поверх рубашек, кожаные шапки и шлемы, да и те они уже успели снять и несли, надев на руку. Правда, Эдгар был при своем боевом топоре, а у пояса Луи красовался меч – тут уж не могло быть послаблений, оружие было при всех и всегда.

Вода в реке была на удивление прохладная и действительно чистая – весна только началась, но дожди уже закончились, и грязные ручьи с равнины не замутняли стремительных струй потока. Правда, даже на середине речки было мелко – рослым молодым людям вода доходила только до груди.

Неожиданное исчезновение сусликов первым заметил Эдгар. Монотонный свист зверьков сливался с окружавшей их тишиной, и без него словно бы ничего не изменилось.

– Луи! – шепнул кузнец, хватая друга за руку. – Суслики замолчали!..

– Вниз! – крикнул рыцарь и толкнул Эдгара в спину, вместе с ним падая лицом в холодный поток.

Привычный слух Луи успел уловить новый звук, страшно знакомый: тройной звон спускаемой тетивы... Три стрелы пронеслись над самой водой и задрожали, вонзившись в песок берега.

– Ах вы собаки! – взревел Луи, вихрем вылетая на берег и вновь кидаясь в реку, но уже с мечом в руке.

Эдгар последовал его примеру. Трое сарацинов, спрятавшихся за камнями по ту сторону реки, успели перезарядить луки и вновь выстрелить, однако юноши разом рванулись в стороны, и стрелы их не задели, одна из них лишь прошила густое облако светлых волос Эдгара.

– Мерзавцы! Ослы обрезанные! Морды сальные! – орал Луи, размахивая мечом. – Да я ваши куриные мозги псам скормлю!

– Гуси темнорожие! – вторил Эдгар, успевший набраться от друга всяких бранных слов, придуманных специально для сарацинов. – Мы из вас сейчас сделаем по два сарацинчика из каждого!

Нападавших было не трое, а пятеро, просто двое были не с луками, а с мечами и, видимо, должны были пробираться дальше, к лагерю. То были разведчики, высланные впереди небольшого конного отряда. Никак не думая, что двое рыцарей, в которых они стреляли, тут же на них набросятся, сарацины бросились наутек. Луи и Эдгар преследовали их, изрыгая ту же брань и так же свирепо размахивая один мечом, другой топором. Будь на них по-прежнему кольчуги и шлемы, юноши, вероятно, не повели бы себя так опрометчиво. Но оказавшись в чем мать родила (безлюдность места побудила их снять даже рубашки), оба друга вдруг ощутили себя дикарями, неспособными рассуждать в мгновения гнева.

Миновав вслед за убегающими небольшой холмик, рыцари выскочили прямо на группу всадников. Тех было человек семь. Несколько мгновений они ошеломленно взирали на двух громадных совершенно голых громил, уже почти настигших бедняг-лучников, неистово орущих, мокрых и разъяренных. Головы обоих пламенели в лучах солнца – то развевались светлые гривы их волос.

– Шайтанлар! Шайтанлар!36 – завопил один из всадников и что есть силы ударил лошадь хлыстом.

Остальные тоже поспешно развернулись и ринулись прочь, в то время как те, что бежали, в паникке прыгали на своих лошадок, роняя луки и теряя тюрбаны.

Только поняв, что им уже нипочем не догнать сарацинов, Луи и Эдгар остановились. Оба задыхались и от бега, и от еще не остывшей ярости, но постепенно до них стало доходить, чем могло закончиться это донельзя нелепое приключение. Они поняли, что избежали смерти чудом, именно чудом, а чудеса бывают не каждый день. Но понимая это, молодые люди, тем не менее, тут же представили себе, как все это могло выглядеть со стороны, и их тотчас разобрал неудержимый хохот. Они смотрели один на другого и хохотали все громче.

– Слушай, а... а... ха-ха-ха! А почему... Почему же эти олухи так удирали от нас?! – наконец сумел выдохнуть Эдгар. – Они что же... что же... никогда не видели голых рыцарей?

– На невольничьих базарах сколько угодно! – с трудом давя свой смех, отозвался Луи. – Но не с топорами и мечами, и не с такими, как у нас были, сумасшедшими рожами! Ты посмотри на себя, посмотри! Ха-ха-ха!