Она повернулась и стала изо всех сил вглядываться в даль.

– Уайатт, все в порядке?

Снова ничего. Черт побери, где он? Голос в ее голове, холодный и тонкий, как туман, кружащий у ее лодыжек, заговорил: Ты у него на мушке. Он убил свою жену и так долго дурил тебя, что ты привезла его на место, где он легко похоронит вас обеих. Молодец, Надя. Ну вот, ты теперь сможешь провести кучу времени со своей давно потерянной сестрой.

Нет. Она отказывалась верить в это, хотя в этом был какой-то тошнотворный смысл. Это всего лишь голос ее страха, заставляющий думать о худшем.

– Уайатт!

На этот раз громче. Слишком громко, но в этот раз ей было все равно, потому что в ее сердце стучалась паника, требуя впустить ее.

Следующий ее шаг был в пустоту. Она в ужасе взвизгнула и покатилась с невысокого холма. Когда она затормозила, скользя на животе, перед самым ее носом выросла гниющая туша. Почва была сырой, и сомнений быть не могло – это были разжижающиеся останки.

Ужас в конце концов захлестнул ее, выталкивая из нее жалкие остатки выдержки, как и содержимое желудка: она блеванула вместо того, чтобы закричать. Охваченная дрожью и задыхающаяся почти до потери сознания, она не знала, что делать дальше, и не знала даже, сможет ли встать. Вот оно. Вот где ее найдут. Где Уайатт найдет тебя, поправил злобный голос. И прикончит тебя. Он закопает тебя прямо на этом месте, в этой вонючей грязи.

– Черт, ты в порядке? Что случилось? – Она подняла взгляд и увидела бледное лицо Уайатта, освещенное его собственным фонариком. Искреннее выражение обеспокоенности на его лице заглушило голос в ее голове.

– Ну… кажется, я нашла ров, – сказала она. Пару мгновений они помолчали, а потом оба засмеялись. Юмора и ужаса здесь было поровну – демоны этого безумного дня как будто болезненно выходили из них. Еще это позволило ей встать на ноги, хотя ее все еще неслабо шатало. Он наклонился, чтобы помочь ей, и на мгновение она засомневалась, проверяя свои внутренние ощущения и отпуская прошлые мысли, как воспаленный бред перегруженного сознания. Она взялась за его руку и позволила вытащить себя на ровную поверхность.

Как только она твердо встала на ноги, ее минутная благодарность превратилась в гнев, и она вырвала свою руку из его ладони.

– Куда ты, к черту, пошел? – спросила она. – Я звала тебя. Ты не слышал?

– Меня выбило из колеи, когда я проблевался. – Он опустил глаза. – Прости, пожалуйста.

Она вздохнула. Жуткая тяжесть всего этого все еще была почти невыносима, но ее раздражение растаяло.

– Ладно. Ты готов закончить со всем этим?

– Боже мой, конечно.

– Ты должен помочь мне оттащить ее в яму. Но закопать я могу сама, если хочешь. Я уже привыкла к запаху, сама вся измазалась.

Уайатт покачал головой.

– Думаю, нужно сделать это вместе.

Они открыли багажник и вытащили оттуда завернутое в брезент тело Фиби, которое казалось еще тяжелее, чем раньше. Теперь глаза Нади уже привыкли к темноте, она лучше понимала ландшафт и знала, куда нести тело.

Почва была влажной, песчаной, копать было легко. После получаса тихого, но неистового труда они вырыли яму немного меньше двух метров в длину, метр в ширину и метр в глубину. Они посмотрели друг на друга, их лица были грязными и потными, белки глаз блестели ужасом от того, что они сделали.

– Достаточно, – сказала она.

Через несколько минут все было кончено. Надя не видела ни следа брезента или даже перерытой земли. Она взглянула на Уайатта.

– Может, ты хотел бы что-то… Ну, сказать?

Он помолчал мгновение, а потом покачал головой.

– Она знает.

По пути назад Надя лопатой закопала их следы.

Когда она проснулась, все тело ныло и болело, а голова не прояснилась. Воспоминания о вчерашних событиях, вкупе с пространственной дезориентацией из-за пробуждения на настоящей просторной кровати, не позволили ей держать глаза закрытыми дольше чем несколько секунд. К тому времени, как сон наконец настиг ее и ненадолго украл из этого мира, заря уже касалась горизонта. Теперь солнце лилось сквозь шторы, как после полудня, и она решила узнать, сколько времени, взглянув на телефон. Полвторого. Запах еды. Уайатт там готовит? Прежде чем разбираться, она встала и направилась в ванную.

Хотя она приняла душ сразу после приезда ночью, она не могла удержаться и не сделать этого снова. Со всеми этими гидромассажными струями на стенках и огромной свисающей лейкой душа она чувствовала себя в каком-то затуманенном амазонском убежище. Она лила на себя все больше экзотических гелей и шампуней, отыгрываясь за десятки быстрых водных процедур в приютах для бездомных, где время, удобство и горячая вода всегда ограниченны. Теперь у нее этого столько, сколько захочется. И не на один-два дня. Это принадлежит ей.

Каждый раз, когда она думала об этом, ее разум загорался, как автомат с джекпотом в Вегасе, но это чувство продолжалось не более нескольких секунд. Несмотря на работу, которую они провели вчера с Уайаттом, все было под угрозой из-за убийцы Фиби. Однако существовал вопрос, за который ни один из них еще толком не взялся. Если они вычислят того, кто сделал это, что дальше? Готова ли она вступить в очередную смертельную схватку за свою жизнь? Сможет ли бороться Уайатт? Это вело к оставшимся у нее сомнениям насчет того, не убийца ли он, и к отзвуку ее недолгой, но страшной мысли, что он планировал напасть на нее, когда исчез на ферме прошлой ночью. То, что он этого не сделал, могло означать как невиновность, так и некомпетентность, хотя ее интуиция и склонялась к первому.

В любом случае, пока она не выяснит что-то со всей определенностью, она будет придерживаться текущего курса, глядя в оба. Он могла сказать то же самое и ему.

Она выключила воду и быстро вытерлась, потом надела черную майку и штаны для йоги. Сегодня ей нужно каким-то образом покрасить корни волос. Они все больше и больше заметны, и именно сейчас выглядеть натуральной блондинкой ей было важнее, чем когда-либо раньше. На кухне Уайатт стоял у плиты спиной к ней. Большая стопка панкейков виднелась на тарелке возле сковородки, в которой жарилось что-то пахнущее как бекон. Из небольшой bluetooth-колонки на ближайшей столешнице тихо играл джаз, которому он слегка подсвистывал.

– Эм… привет, – сказала она, не зная, как реагировать на то, что видит перед собой.

Он посмотрел через плечо.

– Я надеюсь, у тебя нет аллергии на глютен. Я пожарил целую кучу панкейков. – Его голос звучал почти бодро.

– Вижу, – сказала она осторожно. Его поведение как минимум не очень соответствовало тому, что произошло на этой кухне вчера. Она думала, что после такого они еще не скоро смогут есть, не говоря уже о том, чтобы готовить прямо здесь.