При упоминании о бале на лице Даррия мелькнула тень улыбки и тут же сникла.

— Боюсь, маркиза, — медленно произнес он, продолжая вяло ковыряться в тарелке, — танцевать мне не очень захочется.

— В чем же причина, милорд?

Страдалец тягостно вздохнул, возвел глаза к потолку и уже приготовился поведать о своем сердечном горе, но королева-мать под столом больно ткнула каблуком в ногу сыночку. От неожиданности Даррий едва не взвыл, но, вовремя поняв столь «тактичный» намек, язык прикусил.

— Признаться, я переживаю за завтрашний бал, — как ни в чем не бывало и будто по секрету призналась Ризелла. Она отложила вилку в сторону и очень доверительно поделилась опасениями с сидящими рядом дамами: — В последнее время с торжественными балами творится какая-то мистическая ерунда. Взять хотя бы присягу в Академии. Невиданно! Мероприятие сорвалось из-за попытки убийства преподавательницы! — ее голос снизился до таинственного шепота. — Я даже опасаюсь, а вдруг и завтра произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее.

— А есть предпосылки? — впервые заговорила принцесса и также отложила вилку и нож. — Разве у вас не достаточно охраны?

— Ну что вы, — всплеснула руками Ризелла. — Мерам безопасности уделено первостепенное внимание. Но я все равно переживаю. В Академии ведь тоже никогда не бывало столь громких происшествий. — Королева перевела взгляд на Ванессу, так внимательно ее слушавшую. — Графиня, ходят слухи, что вы каким-то образом причастны к случившемуся на том балу и что после вас допрашивал лично герцог Тарфолд.

Дворянка вздрогнула. Подобного заявления она не ожидала. От испуга пальцы мелко задрожали, а руки до плеч покрылись мурашками. Нервно сглотнув возникший в горле ком, Ванесса нашла в себе силы ответить:

— Немного не так, Ваше Величество. Допросы по поводу покушения на Трою Александровну проводились у всех курсов. Но сразу после бала мне и маркизе, — заложила подругу товарка, — действительно задавала вопросы преподавательница физкультуры, уже позже к ней присоединился герцог. Но могу заверить вас, никакого отношения к покушению эти события не имеют.

На лице Ризеллы отобразилось поистине восторженное любопытство. Она так искренне округлила глаза и похлопала ресницами, что приобрела сходство с невинным херувимом.

— Это так любопытно, — играя интонациями, произнесла она. — А можно узнать подробности?

Дворянки переглянулись. Врать королеве было опасно и чревато последствиями. Признаваться еще опаснее.

— Вам, наверное, известно, что паника в зале поднялась, когда рассудок ректора Милонского малость помутился, — скромно потупившись, проговорила графиня. — В этот момент он танцевал со мной. Вот для выяснения обстоятельств случившегося меня и забрали. Кларентина же, как подруга из тройки, решила меня поддержать.

Королева слушала внимательно, так же, как и сидящая рядом принцесса.

— А я другое слышала, — встряла Артэденийская наследница. — Ходит молва, что во время бала Милонского чем-то опоили, и в этом подозревали вас.

Теперь мурашки побежали по спине Кларентины.

— Глупости! — вспылила она, но тут же осеклась и вернула контроль над эмоциями. — Это все происки завистниц. Мы порядочные дамы. Да и как бы мы смогли опоить одного из опытнейших преподавателей Академии. Увы, но нам подобное не под силу.

— Видимо, да, — легко согласилась принцесса. — Будь вы виновны, вряд ли Тарфолд вас так просто отпустил. Если бы подозрения подтвердились, вас наверняка бы отчислили.

От слова «отчислили» в очередной раз вздрогнула Ванесса, но находящаяся на кураже Кларентина продолжала оправдываться:

— Из-за покушения на Трою герцог смог отпустить нас обратно в комнаты только утром! Мы целую ночь с Ванессой были вынуждены провести в холодном физкультурном зале на неудобных стульях. В этой ситуации мы тоже пострадавшие стороны.

— Бедняжки, — пожалела их королева и промокнула глаза от несуществующих слез. — Неужели до самого утра? Вас что, даже не отпустили поспать?

Дворянки почти синхронно замотали головой и едва ли не разрыдались:

— Нет, не отпустили, Ваше Величество. Мы пробыли там всю ночь. Но вы не переживайте. Мы ведь будущие боевые фрейлины. Мы должны быть привычными к подобным нагрузкам.

Еще некоторое время Ризелла показательно сокрушалась над истязательскими методами обучения в Академии, но вскоре бессмысленное квохтанье надоело ее мужу, и он перевел тему на более нейтральную:

— Дамы, расскажите нам о впечатлениях от дворца. Вежливы ли слуги? Всего ли хватает?

Разумеется, все рассыпались в подобострастной лести, и только принцесса отмалчивалась. Продолжала равнодушно и самодостаточно вкушать принесенный десерт.

Столь отличное от остальных поведение бросалось в глаза, так что даже Даррий отвлекся от своих сердечных страданий и первым завел разговор:

— Принцесса, вы сегодня так молчаливы. Вас что-то беспокоит?

Вуаль немного качнулась от воздуха, который выдохнула девушка. Из-за этого обнажилась часть щеки, покрытая мелкими веснушками.

Заметив это, Даррий наконец стал припоминать, как выглядит наследница Артэденийская. Рыжая и конопатая. Собственно, в такой внешности не было ничего удивительного — половина жителей ее королевства была с таким цветом волос и кожи. Можно сказать, национальное отличие.

Но принцу подобная «изюминка» в чужой внешности была не по нраву. Он считал это скорее недостатком, чем украшением девушки. Однако разговор продолжил:

— Быть может, десерт невкусен?

Сидевшая прямо принцесса развернулась вполоборота к вопрошающему.

— Все прекрасно, Ваше Высочество. Просто я всегда, как правило, немногословна.

— Вы вообще очень интересная личность, — заметила королева. — Ваше лицо с рождения спрятано под вуалью, но при этом, если необходимо, вы его показываете. Поделитесь секретом, чем обусловлена подобная таинственность?

Принцесса пожала плечами. Этот вопрос ей задавали не впервые, и ответ показался присутствующим заученным.

— Семейный обычай, — коротко и уклончиво пояснила она.

— Но ведь, насколько помню, ваш отец прямой потомок Артаксара, — продолжала любопытствовать Ризелла. — И подобных обычаев в столь древнем роду никогда не наблюдалось. Или этот странный обряд пришел от матери?

— Именно так, — подтвердила принцесса, не вдаваясь в подробности. Судя по интонациям, углубляться в тему ей не хотелось, по Ризелла явно не собиралась отставать, не получив всех ответов.

— Ох, любезнейшая, — мило проворковала она. — Признаться, я запамятовала… А из какого рода ваша мать?

Королева казалась воплощением самой вежливости, вот только выросшую в круговерти дворцовых интриг принцессу этими ангельскими глазками было не обмануть.

— Моя мать простолюдинка, — гордо заявила она. — Отец вышвырнул всех знатных невест из дворца и выбрал в жены честную и верную девушку из крестьян. Она прислуживала горничной у одной из фрейлин его матери.