Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, ничего нового Вероника для себя не открыла. Ради простых смертных особо сильно никто заморачиваться не будет, но червячок болезненной обиды на несправедливость мира все же зародился в ее душе.
— Как-то странно тогда, — озвучила она неожиданно пришедшую мысль. — Выходит, сто лет назад, когда Глеба едва не прибили, никому даже дела не было. Провели тихое расследование, и все закончилось. А сейчас покушение на Трою, разбит Горгулий, и обвинили все того же Глеба, но деятельность развита едва ли не на все Двадцать Королевств. С чего бы такой размах?
Вопрос повис в воздухе, и пятый курс задумался. В тишине слышалось шебуршание от склеивания историка. Прошло около миг гуты, пораженная такой странной реакцией фрейлина переспросила:
— Ребята, с вами все в порядке? Чего умолкли-то?
Со стороны послышалось тихое:
— Мы думаем, а думать лучше в тишине.
Вероника хотела попросить поделиться мыслями, но ее тут же перебил Морлей.
— Возможно, королевский дом участвует в расследовании из-за того, что все началось именно на балу для Керинов, — озвучил он свою версию событий.
Некоторые однокурсники поспешили не согласиться, отрицательно покачав головой. Кто-то даже выкрикнул:
— Ну и что? На королевских балах ежегодно кто-то умирает при невыясненных обстоятельствах. И ведь никакого расследования, кроме формального, не проводится. А тут поистине международный размах.
— Правильно! С чего бы такой шухер? — поддержала Солея, не так давно пришедшая с пирожками от домовой Мани.
В тесной комнатушке нарастал гул и ропот спорящих аналитиков. Выдвигались и отметались новые версии. Появились новые доски, их тут же убористо покрыли меловыми схемами и расчетами. Про склейку Горгулия временно забыли.
Вероника уже трижды пожалела, что вообще завела этот разговор. Молчала бы себе в тряпочку, а теперь приходилось слушать и помалкивать, ибо споры о нестандартности ситуации велись аналитиками с таким маньячным огнем в глазах, что фрейлина просто побоялась встревать.
Однако бурный спор к результатам так и не привел. Версий куча, и ни одной подходящей.
— Ребята, — робко пискнула Вероника. — Может, все же вернемся к делу?
От нее отмахнулись и спор продолжили. То с одного бока, то с другого звучали десятки предположений.
— А может, Глеб вообще не виновен! — взвился вверх голос Солеи.
— Тогда где Троя, и кто разбил Горгулия? — язвительно огрызнулась Леся. — Преподша встала и ушла, а историк убился об стену?
Аналитики спорили столь увлеченно, что фрейлина поняла: если она сейчас это не прекратит — ор будет продолжаться бесконечно.
С тяжелым вздохом пришлось встать с насиженного места, отойти чуть подальше к стене, снять с ног туфельки тридцать шестого размера на тоненьком каблуке и хорошенько замахнуться одной из них. Внимания на боевую фрейлину никто не обращал, поэтому едва обувь с оглушающим грохотом впечаталась в деревянную доску и прошила ее насквозь, пятикурсники вздрогнули и удивленно воззрились округлившимися глазами на Веронику.
— Значит, так, — спокойно и холодно произнесла она. — Все споры в свободное от задания время. А сейчас убираем лишние предметы, возвращаемся на свои места и продолжаем клеить Горгулия! Вопросы зададите ему сами, когда оживлю! Я думаю, он с удовольствием сам расскажет, кто же его разбил и куда делась Троя!
В гробовой тишине Вероника прошла мимо ошарашенных аналитиков, выдернула из доски метательную туфельку, невозмутимо обулась и, вернувшись на свое место, ехидно приободрила:
— Работаем, ребята! Работаем!
Теперь всякая чуть вылезшая козявка уже думает, что он аристократ.
Сегодняшний званый ужин во дворце проходил в малом приемном зале. Длинный стол, уставленный всевозможными яствами, протянулся от самого входа до противоположной стены. Три трона во главе для королевской четы и их сына Даррия, а также особое личное золотое кресло короля Фердинанда привлекали вожделенные взгляды всех собравшихся.
Ближайшие к монархам места были зарезервированы для самых знатных и почетных невест будущего наследника Объединенной империи: принцесс, владелиц огромных состояний, дворянок из высшей знати. Чем дальше от монарших особ располагалась посадочная карточка девицы, тем менее перспективной ее сочла королева.
Графиня Ванесса и маркиза Кларентина медленно шли вдоль стола и чем ближе продвигались к королевским тронам, тем больше радости испытывали, отыскивая на карточках свои имена.
Когда же места обнаружились фактически рядом с коронованными особами, всего лишь вторые, дворянки едва ли не верещали, прыгая до потолка от восторга. Между ними и вожделенным статусом жены Даррия находились лишь скромная принцесса Артэденийская и вдовствующая герцогиня Дармондская.
Кларентина мысленно уже примеряла свадебное платье, а Ванесса предвкушала вручение ей брачного конверта.
Чинно заняв свои места, кумушки смиренно принялись изображать из себя самых скромных и елейных барышень всех Двадцати Королевст в. И только в глазах каждой отражалась змеиная натура.
Менее удачливые претендентки на трон косились на них с завистью и открытым недружелюбием. Пришедшая и занявшая свое место герцогиня Дармондская брезгливо скривилась, глядя на неожиданных соседок, и даже отпустила в их адрес нелестный комментарий:
— Неожиданно! — Оправив юбки пышного платья, она элегантно присела на высокий стул. — Неужели более достойных кандидатур не нашлось?
Услышавшая это принцесса, прячущая лицо под неизменной вуалью, тихонечко рассмеялась. Звук ее веселья, словно десятки мелодичных колокольчиков, вызывал явное раздражение у присутствующих.
— Герцогиня, вы не правы, — весело раздалось из-под вуали. — Девушки вполне достойны. Я даже с удовольствием готова поменяться с одной из них местами.
Удивленный взгляд Дармондской в этот момент был бесценен.
— Принцесса, вы серьезно? Мне казалось, вы здесь, как и все присутствующие, ради одной цели.
— Бросьте, — всплеснула руками принцесса. — Наследник, конечно, лакомый кусочек, но ходят слухи, что он уже влюблен и даже вручил кому-то брачный конверт. Так что тактика расположиться к нему поближе вряд ли принесет результаты.
— А что же принесет? — не вытерпев, встряла в разговор Ванесса.
Принцесса пожала плечами:
— Я еще не решила, но, возможно, утешение его опечаленного сердца после отказа. А таковой обязательно последует. Ведь мы еще тут, и о помолвке официально ничего не сообщали.
— Новость о помолвке могут скрывать, — предположила маркиза, оправляя полы своего наряда, чтобы не сильно соприкасался с мраморным полом зала.