К моменту этого прямого эфира заговорщиками, кто бы они ни были и кем бы ни возглавлялись, не было установлено контроля над ключевыми объектами инфраструктуры страны, или, выражаясь по-ленински, «телефоном, телеграфом, железнодорожными станциями и мостами». Растерянность и неготовность на крайние меры вооруженных военнослужащих резко контрастировала с решительным и боевитым настроем сторонников власти, экипированных в массе своей только подручными предметами. Как заявят потом многие арестованные, они выполняли данный им приказ, считая, что принимают участие во внеочередных учениях.

Не был задержан никто из числа высшего руководства страны, обвиненных, согласно зачитанному телеобращению, «в систематических нарушениях Конституции и действующего законодательства, ставящих под угрозу само существование Турецкой Республики».

Президент Эрдоган, находившийся той ночью на отдыхе в Мармарисе, смог избежать ареста и обратиться к народу с видеообращением, записанным на мобильный телефон в гостинице и показанным по телеканалам «CNN TÜrk» и «NTV» в прямом эфире. Как удалось турецкому президенту скрыться на вертолете от мятежников, контролирующих воздушное пространство и имеющих в своем распоряжении истребители «F-16», широкой публике не известно. В Турции по этому поводу начали распространяться совершенно фантастические версии. Согласно одной из них, Эрдогана на пути из Мармариса в Стамбул с воздуха прикрывали российские средства ПВО, дислоцированные в Сирии…

Тот факт, что переворот с самого начала пошел наперекосяк, официальная версия объясняет тем, что планы мятежников стали известны руководству страны и те были просто вынуждены выступить на несколько часов раньше, чем планировалось изначально.

Как об этом стало известно? Здесь рождается фантастическая версия номер два: Россия, а отнюдь не собственные службы безопасности, предупредила турецкое руководство о готовящемся перевороте, делегировав буквально накануне, в обстановке строжайшей секретности, в Анкару известного общественного деятеля Александра Дугина. Ему турецкие СМИ даже присвоили ранг спецпредставителя и статус доверенного лица президента Путина (об этом мы уже говорили в самом начале книги).

21 июля 2016 года в Турецкой Республике был введен режим чрезвычайного положения в масштабе всей страны (впервые в истории). Турецкое руководство перешло на ручное управление с использованием такого инструмента, как постановления правительства, имеющие силу закона и, следовательно, не подлежащие рассмотрению и утверждению Парламентом страны. Президентом Эрдоганом была провозглашена цель: чего бы это ни стоило, очистить турецкое общество от «широко поразившей» его гюленовской «скверны». Даже если для этого, невзирая на все протесты и угрозы санкций со стороны Европейского союза, придется вновь ввести в стране смертную казнь.

Судебный процесс, который, по всей видимости, уже начнется к моменту выхода этой книги в свет, обещает стать самым массовым в истории страны – число задержанных и находящихся под следствием исчисляется десятками тысяч человек, включая военных, полицейских, чиновников, судейских, журналистов, общественных деятелей и так далее.

Придя немного в себя после июльских событий, власть осенью 2016 года уже ребром поставила вопрос о переходе страны к президентской форме правления. Альянс правящей Партии справедливости и развития и правой Партии националистического движения, согласно замыслу Эрдогана, должен обеспечить вынесение пакета соответствующих конституционных поправок или же полностью нового документа на всенародное голосование в 2017 году. Некоторые подробности, связанные с турецкой конституционной реформой, приводятся в приложении.

Очень похоже на то, что Турция подходит к очередному знаковому перекрестку в своей истории. Причем на этом перекрестке отношения у турецкого руководства с США и ЕС складываются весьма непросто, если не сказать напряженно. А об отношениях с Россией в Турции вновь заговорили как о возрождающемся после примирения альянсе двух государств, имеющих общую многовековую историю и похожих друг на друга со многих точек зрения. Вот этим перспективам и будет посвящена завершающая глава книги.

Анкара, сентябрь 2016 года. Уже состоялась первая после примирения личная встреча Путина и Эрдогана. Прием Ассоциации строительных подрядчиков Турции в престижном столичном конференц-зале под звучным лозунгом «Новая эпоха турецко-русских отношений».

Множества докладов не предполагается. Цель турок проста: в непринужденной обстановке напомнить о себе и о своем стратегическом интересе к России. В своем выступлении российский посол А. Г. Карлов, касаясь географии присутствия турецкого бизнеса, рекомендует обратить ему свои взоры не только на европейскую часть нашей страны, но также на Дальний Восток и особенно на Крым, поскольку эти регионы остро нуждаются в самой разнообразной инфраструктуре.

Вопросов у членов Ассоциации не возникает, все понятно – прозвучало официальное приглашение возвращаться и активнее заявлять о себе. Только бизнес, и никакой политики. Но политика не была бы политикой, если бы и на этот раз не напомнила о себе.

В зале поднимается рука, встает сотрудница российского отдела турецкого МИДа и в микрофон задает вопрос: «Вы хорошо знаете позицию турецкого руководства по непризнанию Крыма российским. Как вы можете приглашать туда турецкие компании?» Вопрос: этот, заметим, у бизнеса не возник, зато обеспокоил турецкий МИД.

В зале повисла звенящая тишина… По стечению обстоятельств автор как раз сидел за одним столом с вопрошавшей и не смог удержаться от своего вопроса уже в ее адрес: «Дипломатический рефлекс?» Стол моментально стал местом паломничества турецких бизнесменов, также пожелавших поприветствовать «теплым» словом человека, который придал мероприятию привкус, явно не предусмотренный его организаторами. В итоге сотрудница МИДа даже на десерт не осталась.

Продолжение последовало незамедлительно: буквально на следующий день в адрес российского посольства в Анкаре было направлено официальное послание от Ассоциации за подписью ее руководства, где, в частности, указывалось на то, что строительные подрядчики не разделяют озвученную позицию… Вдумаемся, это что же получается: не разделяют позицию турецкого МИДа? Далее в послании говорилось, что турки приносят свои извинения и надеются на продолжение взаимовыгодного сотрудничества.

На самом деле этот инцидент является лишь небольшой иллюстрацией того факта, что, несмотря на рукопожатие Путина и Эрдогана, пока еще рано заявлять о том, что последствия кризиса в российско-турецких отношениях преодолены. Дело прежде всего в том, что по целому ряду международных вопросов позиции России и Турции не совпадают, и это время от времени дает о себе знать.

Санкции в отношении турецкого бизнеса, введенные указами Президента и постановлениями Правительства РФ, на момент написания этой книги сохраняют свою юридическую силу. И российская сторона не демонстрирует абсолютно никакой спешки в том, чтобы одномоментно возвращаться к «режиму открытых дверей», существовавшему с Турцией до 24 ноября 2015 года. Не идет пока речи и о возобновлении режима безвизового въезда в Россию для турецких бизнесменов и туристов.