– Хорошо, – наконец опомнилась я и побежала к рыжему.

Динар стоял в окружении далларийских и оитлонских стражников и отдавал приказы:

– Деревья подрубим с южной стороны, там менее густой лес. Выжившие гоблины хлынут в проем, я ударю огнем, добиваем стрелами, лишь потом переходим к рукопашному бою. На закате...

И вот тут я вмешалась:

– Динар, – так как я подошла со спины, сразу заметила, как эта самая спина словно ровнее стала.

Даллариец медленно повернулся и с высоты своего роста рявкнул:

– Что?!

Мне даже как-то не по себе стало, и все же разговор пришлось продолжить:

– Я... я возвращаюсь с Аршханом в стан Лесного клана и...

– Свободна! – Он отвернулся от меня и продолжил: – За ночь доберемся до крепости Танноре.

А я продолжала стоять позади него и, откровенно говоря, почему-то чувствовала себя виноватой.

– Динар, – даже не знала, что у меня может быть такой жалобный голос.

Рыжий стремительно развернулся, и все стражники испуганно отступили. Динар трансформировался мгновенно. И через это самое молниеносное мгновение передо мной возник ракард, с черно-красными волосами.

– Что, Кат? – прорычал орк. – Что еще тебя не устраивает? Хочешь свалить со своим орком к папочке? Проваливай! Я еду в Оитлон, и за своих людей можешь не беспокоиться – они будут там же в целости и сохранности! Про Илери тоже забудь – я разберусь! Хочешь, чтобы я женился на Лориане? Без проблем! По возвращении объявим о нашей помолвке! Все, теперь я не ломаю твою жизнь?! Проваливай к своему смазливому орку, сливайся с ним хоть в магии, хоть просто из чувства любви к прекрасному! Свободна! Наслаждайся!

Я испуганно смотрела на него и не могла понять, откуда столько злости.

– Динар...

– Все, Катриона, исчезни! – прорычал он.

– Но... я все равно вернусь в Оитлон...

– А зачем? – Серые глаза сузились, челюсти сжаты. – Я сообщу о гибели Катрионы Ринавиэль Уитриманы.

У меня от удивления какой-то хрип вырвался из горла.

– Ты же этого хотела, Катриона! Свободы от бремени власти, от государства и от ответственности! Забирай! Считай это моим прощальным подарком или предсвадебным, тут уж как пожелаешь! Я сообщу о твоей гибели, и можешь выходить замуж за своего идеального сверхблагородного ракарда сколько душе угодно! И ни кесарь, ни духи преисподней уже не смогут обвинить Оитлон в измене! Довольна?

Я молчала, у меня слов вообще не было, и Динар перестал орать. И трансформация обратилась – теперь это снова был просто правитель Далларии, какой-то уставший и поникший.

– Уйди, Кат, – тихо попросил он, – я сделаю все, как ты хотела, только уйди сейчас. Не захочешь «умереть», возвращайся через четыре дня в Ирани, мы как раз достигнем Оитлона. А если не вернешься... значит, буду действовать по плану. Но сейчас просто... уйди!

И я ушла. Молча развернулась, забрала из седельных сумок на моей лошади конверт с документами и записями, а потом... потом поставила их обратно. Взглянула на Динара и поняла, что он пристально за мной наблюдает.

– Катриона, – неслышно подошел Аршхан, – время.

Вспыхнул портал, я, зажмурившись, шагнула вслед за ракардом... Когда мы вышли посреди стойбища Лесного клана, я услышала тихий звон. Не сразу поняла, что происходит, но, едва взглянула на землю, не сдержала вскрик – с моих рук осыпались маленькие серебристые иголочки, звон шел от них. И я поняла – это осыпается аравири.

* * *

– Шенге, а как сделать, чтобы дождь пошел?

– Утыррка должна попросить небо. – Мой любимый папашка усмехнулся, но я и так поняла, что это шутка. – Земля, Утыррка, все начинает земля. Вода в земле и на земле... нагрей землю.

Я протянула руку и попыталась ощутить влагу, почву, тепло... Пар заструился вверх, уносясь ввысь...

– Останови, – приказал шенге, – прегради путь...

И я задействовала ветер, создала купол, удержала влагу.

– Утыррка, ветер и холод, – напомнил папашка.

Ага, значит, делаю ветер холодным... на нос упала капля, затем вторая...

– Шенге, – восторженно прошептала я, – дождь...

– Утыррка ловит знания, как хороший рыбак рыбу! – похвалил довольный моими успехами шенге.

Мы сидели на скале, на самом краю пологой площадки и болтали ногами, наслаждаясь солнечным днем, красотой вызванного мною дождя и тем, что мы снова вместе. Внизу раскинулось стойбище Лесного клана, и маленькие мохнатые орчата бегали и ловили капельки дождя. Я не удержалась и потянулась ветром к яблоне. Так, теперь, как учил шенге... влить в яблоню силу земли и собрать ветром созревшие яблоки... ну и чуть-чуть качнуть ее, чтобы яблок побольше упало, а то ждать долго...

– Утыррка, – заметил мою хитрость шенге.

– Эмм, Утыррке стыдно... чуть-чуть.

И я, используя ветер, понесла яблоки орчаткам. С радостным визгом они расхватывали висящие в воздухе фрукты.

– Полученное без усилий – выброшенное, – напомнил истину шенге, и яблоки поднялись чуть выше.

Теперь орчатам приходилось подпрыгивать за ними, но некоторые, самые сообразительные, сбивали яблочки палками или прыгали за ними с бревен и камней. В общем, что шенге ни дай, везде учебный процесс организует. Как же я здесь счастлива, но... солнце уже в зените, значит, пора возвращаться. Улыбка померкла.

– Утыррка уже решить? – спросил шенге.

Я тяжело вздохнула. Четыре дня в раю, иначе я не могла назвать жизнь у лесных. Мы просыпались на рассвете, потом бежали с орчанками к реке, здесь для женщин отдельная заводь была, а потом просто наслаждались жизнью – гуляли по лесу, собирая травы, ягоды и цветы, шили, играли с детьми. А к обеду приходил шенге, и начинались занятия магией. Обычно папа учил орчат всех вместе, но со мной занимался отдельно, и мы разговаривали и разговаривали обо всем. А вечером весь клан собирался у костра, жарились кабаны, рассказывались древние сказания, в которых мудрость переплеталась с поучительными историями, и я все лучше говорила на оркском. На второй день моего пребывания у лесных случилась и вовсе забавная история. Я, возвращаясь после купания, услышала чей-то смешок. Остановилась, присмотрелась – на тропинке были яйца и, судя по запаху, тухлые. Предположила возможное развитие событий: я иду, поскальзываюсь на разбитых яйцах и падаю в куст... куст был явно чем-то измазан. И вот я знала только одного орка, способного на подобную пакость!

– Рхарге! – позвала я.

В кустах затихли, а затем три маленьких орчонка со всех ног бросились бежать! Удивленная, я взяла ветку, осторожно убрала тухляк с дороги, а то мало ли, вдруг кто-то действительно не заметит и поскользнется, а после потопала в охт. И, расчесывая волосы после купания, долго искала Рхарге. Младший вождь обнаружился разделывающим оленя и на вопрос о том, есть ли у него дети, радостно ответил: