Иногда он переходил на свой особенный русский язык как разтогда, когда в этом не было никакой необходимости. Словно ему легче былобороться с этими наречиями и приставками, чем с нами, напиравшими на него стакой убедительной правотой…

Получив устное добро от начальства — пока суд да дело, да придет«добро» из тяжелозадого Иерусалима — просто снять приличный особняк, мыбросились с последовательным упорством прочесывать пустые дома в поискахподходящего здания на съем, для полноценной культурной деятельности Синдиката…

В первую же неделю через маклерские конторы мы подыскали покрайней мере пять отличньгх особняков на съем. И все — в пределах Садовогокольца, и все — недалеко от метро.

И все они отпадали один за другим, потому что в положенноевремя, в положенное место являлась наша хунта, Шая с Эдмоном, обнюхивали стены,лезли на крыши, входили в подъезды соседних зданий, спускались в подвалы,взбирались на чердаки и, отряхивая руки, брюки и пиджаки, волосы и ресницы отпыли и штукатурки, сурово качали головами. Нет. Если во-о-он в том подъезде напротивустановить пулемет, то на подступе к этому зданию, которое вы, ребята, таклегкомысленно хотите снять, можно перебить очень много народу…

Мы ругались, бежали к Петюне, тот склонял голову набок,свешивал узловатый нос, погремливал связкой ключей на поясе, рассматривалнарисованные Яшей планы зданий, сурово отчитывая нас и в конце, расцветая вулыбке, выдавал очередной анекдот — хоть стой, хоть ложись…

— Бдняги, — говорил Петюня, — вам негдеиграть в свои бирюльки? Так послушайте анекдот:

Анекдот от Петюни

Интервьюер — поп-звезде:

— Расскажите немного о своем детстве:

Поп-звезда:

— Я родился в такой бедной, такой нищей семье… что еслиб я не был мальчиком, мне нечем было бы играть…

…Так продолжалось несколько недель, пока мы не поняли, чтодуховные отцы нашего ордена вовсе не собираются вылезать из хорошо укрепленногодетского садика.

Забор, колючая проволока, сигнализация — они отлично себячувствовали среди этого лагерного антуража.

Яша, руководитель главнейшего департамента Синдиката, какникто другой шкурой чувствовал весь трагизм ситуации… Ведь, в отличие от меня,он отчитывался численностью восходящих… И давно уже горел синим пламенем вовсех отчетах и графиках, столь ценимых в Центре…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В один из этих дней Изя Коваль заглянул к Яше; сначала, какводится, завел длинный обольстительный разговор по поводу нового мобильника(«глянь, сынок, у меня новая штучка: программа „Урчащая кошечка“,мобильник-вибромассажер. Ты активируешь — через WAP-функцию и прикладываешьтрубку к проблемным участкам тела… — А какие участки у тебя проблемные,старик?» — ну и прочие скабрезности…), и в заключение вскользь сообщил:

— Кстати, тут кое-кто внес замечательное предложение:провести ударное мероприятие по самон… си… фикации.

Изя, да и все остальные мои коллеги никогда не могли спервого раза выговорить этого многосуставчатого слова — самоидентификация.

Попытайтесь и вы, а я на вас полюбуюсь…

— Кто предлагает? — спросил Яша.

— Элитный клуб «Голубая мантия».

Яша вспомнил беснующуюся синими и желтыми огнями рекламуэтого заведения на Тверской — «Оторвись по полной!».

— Ты с ума сошел? — спросил он. — Это жеказино и притон со стриптизом.

Изя воскликнул с воодушевлением:

— А почему — нет? Я говорил с их менеджером, Серегой.Он сейчас сюда приедет… Просил всякую еврейскую и израильскую атрибутику —флажки, то се, всякую муйню. Украсить зал.

— Ну? — спросил с сомнением Яша. — А в зале?Голые девочки?

— Сынок! А тебе не все равно? А чем девочки плохи? Этож молодежь, бля, наш контингент. Запишем как совместное мероприятие: ты — поВосхождению, я — по Загрузке ментальности.

Яша прикинул, повертел и так и сяк — получалось выгодно: запомещение платить не надо, наполним тусовку нашим содержанием, ведь навернякасреди публики есть и наш контингент имеющих мандат на восхождение. Можновписать это в отчет как гигантское мероприятие по работе с молодежью, кстати… Ипусть Панчер бесится, что это не его идея…

И он согласился.

Вскоре приехал Серега, и загрузка ментальностью началась.Втроем они спустились в подвал. Изя бродил по развалам печатной и нагляднойпродукции, рылся в тюках и мешках, время от времени бросая через плечо:

— Брошюра «Свет завета» нужна?

— Нужна, нужна! — говорил Серега радостно. —Это все в масть.

— Плакат «Припади к истокам еврейской мысли»?

— Давай, давай! — кричал Серега. — Припаду!

В дело шло все — флажки Израиля, старые еврейские календари,наклейки с фирменным знаком Синдиката. Когда-то, на заре Большого Восхождения,этот знак для нас набросал на ресторанной салфетке известный российскийхудожник, с которым, видимо, выпивали наши тогдашние вожди. Нельзя сказать, чтоэтот знак был как-то по-особенному продуман. Наоборот, его простота огорошивала:конечно же, звезда Давида, несколько модифицированная и завуалированная двумяладонями, не то заслоняющими ее, не то водружающими на некую умозрительнуювершину… Словом, наш символ не отличался ничем особенным от знака какой-нибудьзахудалой масонской ложи, дела которой приходили в медленный упадок…

— Смотри, — говорил Изя менеджеру, — тут вчем смысл: отслаиваешь пленку и клей наш значок на что хочешь, хоть на заборы,хоть на двери, хоть на лбы.

— Вот спасибо, — приговаривал благодарный Серега —Это ж надо — сколько добра…

— А что там у нас в программе вечера, — пыталсяуточнить обязательный Яша, всегда стоящий на страже интересов Синдиката.

— Да что, — беззаботно отвечал Серега, — чтообычно: эстрада, песни, фокусы, танцы… «Казино-ревью» называется…

Напоследок с преувеличенной готовностью он записалпродиктованные Яшей телефоны Эсфирь Диамант и руководителя капеллы «Московскиепсалмопевцы».

Наконец, тяжело груженный ментальностью, Серега уехал на«мерсе» последней модели, на прощание выдав все свои позывные и велев назавтра,в двенадцать ночи, приходить к клубу «Голубая мантия».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

палка rossia, файл sindikat

«…когда не хватает рабочего дня — принять в Синдикате всех,кто просит о встрече, — я приглашаю симпатичных мне людей к себе, вСпасоналивковский. И наливаю — чаю, кофе и чего покрепче, если человекаприжало…