class="p1">Черханы в панике пытались уйти от паровых стрел или подставить под них другую часть тела. Контратаковать они не могли — Дрим и девушки задерживали и подставляли под горячий пар решившихся напасть монстров. Те же, кто решил отступать к воде, стали легкой добычей для спрятанных Хеором среди камней меток своего заклинания.

Вышло все настолько красиво, что я даже понадеялся получить за такое достижение какой-то бонус или даже звериное имя. Но и полученные два уровня стали приятным продолжением дня — я стал учеником мага воды аж шестнадцатого левела. Должен ведь и на моей улице однажды быть праздник.

— Ну что, возвращаемся обратно, как я и говорила? — предложила Лита, глядя как Хеор какой-то палкой лениво ворочает глаза черханов — единственное что осталось от поверженных монстров. Едва живой биологический орган существ был уничтожен, водяное тело тут же разливалось на камень самой обыкновенной водой.

— Что-то полезное? — брезгливо поинтересовалась у хаосита Мельхалин.

— В хозяйстве всё пригодится, — отрезал он, продолжая изучать и собирать глазные яблоки.

Я присмотрелся. В инфо говорилось лишь то, что они являются алхимическим ингридиентом. Но на всякий случай, я тоже положил несколько глаз в инвентарь.

— Так что? — вновь напомнила о себе воительница.

— Думаю, дальше нам нужно плыть — предложил я.

Взгляды товарищей обратились ко мне. Кажется, такое решение им в голову не приходило.

— С чего ты взял? — тут же сориентировался Хеор. Выглядел он удивленным, но что-то подсказывало мне, что предложение его встревожило.

— Я думаю, ты прав, — присоединился к нашему разговору Дрим.

Когда в отряде нет четкого лидера, подобные решения принимают, договариваясь. Именно поэтому я отчасти и был за анархию в нашем маленьком отряде. Согласиться с Литой, значило признать собственный промах, и тогда главой отряда однозначно станет Хеор. А так, будучи малозначительной частью группы, я все равно мог повлиять на принятые решения.

Справедливости ради, Лита была права. Узкий долгий проход, мимо которого мы проходили часа два назад, вполне подходил под слово «разлом», и ответвление тоннеля прочь от реки перед ним тоже присутствовало, как и говорил Жан.

Не знаю, что заставило воина сомневаться, но мне это было весьма на руку — чем больше мы попадаем в переделки, тем больше у меня шансов получить это чертово звериное имя. Возвращаться без него было нельзя.

Нехорошо? Согласен. Жан бы точно не погладил бы меня по голове за такое. Но из всех нас получил имя только его ученик. Это тоже можно назвать несправедливым, если очень уж захотеть.

По-хорошему, плевать мне на обучение и на звериные имена. Но изменить имя своей спутницы я не мог, а значит, по словам старшего ученика, по возвращении в город мы с Лаской окажемся разделены. А я в ответе за эту девушку, и не брошу её одну.

Черт, да она ведь кроме меня толком даже не говорит ни с кем!

— И как ты планируешь это сделать? Будем нырять? — в голосе нашего танка начали зарождаться пламенные нотки. Характер Литы был слишком взрывным, и волны от вооруженного в латы эпицентра направлялись в сторону светлого, хоть идея и принадлежала изначально мне.

Дрим задумался и нашел взглядом меня:

— А у тебя нет какого-нибудь хождения по воде? — с надеждой спросил он.

— Неа. Но мы могли бы сделать плот, — предложил я. — В пещере ведь полно древесных грибов, которыми тут все заменяют дерево.

— Хм, а это мысль, — задумчиво посмотрел в сторону грибных зарослей де Мелвил.

Не долго думая, он с резким взмахом перебил у корня один из высоких грибов, метра в два высотой. Они действительно были похожи на дерево, но в крепости сильно ему уступали, и средней паршивости меч в руках ученика паладина работал не хуже хорошо наточенного топора.

— Вы это что, серьезно? — продолжила возмущаться танкуша. — Очевидно же, что нужно возвращаться! Мельхи, Хеор?

Солнечная эльфийка смущенно поправила упавшие на глаза светлые волосы. Вот уж у кого точно не стоило этого спрашивать. Арбалетчица бы с удовольствием оказалась в городе прямо сейчас, если б могла.

За время похода привыкнуть к пещерам ей так и не удалось, и она вздрагивала от каждого шороха, даже находясь под защитой в центре отряда. А ведь её роль в отряде — разведка.

А вот хаосит, неожиданно для девушек, тоже склонялся к плаванью. Было видно, что его дико раздражает тот факт, что ученик паладина с более низким уровнем уже имеет звериное имя. И возвращаться в город он не особо хотел. Хотя и перечить Лите — тоже не горел особым желанием.

— Мы можем попробовать, — предложил он. — Если это неправильный путь, просто вернемся.

Лита поморщилась:

— А если мы заблудимся? И вообще, Жан ничего не говорил о необходимости плыть.

Хороший аргумент, и он долго будет подтачивать решимость хаосита, рискуя в один момент вдруг заставить нас развернуться. Возможно, прямо сейчас. Но кое-какие мысли на этот счет у меня уже были.

Хеор снова заколебался. Мне или Дриму он всегда отвечал резко, с полной уверенностью в себе и даже с неким превосходством, но пасовал перед напором своей склочной и очень волевой подруги, будто бы она была тайным лидером отряда.

— Пока впереди нет развилок, так что заблудиться будет непросто, — хохотнул Дрим.

Тесак Хеора справлялся с грибами значительно хуже, зато призвав щупальца, он ловко начал укладывать срубленное Дримом в целостную конструкцию.

Сам де Мелвил тоже оказался не так прост — я угодил ему в самое сердце, предложив ему идею с плотами. Когда постройка была в самом разгаре, на него вдруг накатили воспоминания, и он поделился, что в прошлой жизни уже имел дело с постройкой плота, а также не раз ходил под парусом на каком-то Байкале.

Увы, было это море или большое озеро — он не помнил. Пытался еще что-то воскресить в памяти, но как зачастую тут и бывает, мало что удалось выцепить, кроме знаний прикладного характера.

После этого мир подтвердил его историю, добавив ему навыки плотника и пловца в дополнение к уже имевшемуся рыбаку. А ведь плавать здесь ему еще не доводилось. Во всяком случае, он сам нам так об этом сказал — открывать свой профиль с инфо тридцатиуровневый воин не стал.

Внезапные осознания и воспоминания вообще частенько тревожили нашего светлого, и он все больше стал походить на лысого