– Ну а что я, по-твоему, делаю? – спросил я и натянул на голову одеяло.

– Прямо на крыше? – удивился он.

Я промолчал, поскольку ответ на этот вопрос, как мне казалось, был вполне очевиден. Чего зря языком молоть. Обладай я могуществом Гэйшери и его способностью нечаянно, по недосмотру воплощать свои страстные желания, Нумминорих сейчас исчез бы отсюда и оказался в лучшем случае в Арварохе. Заодно грозной повелительнице кошмаров леди Меламори привет бы передал.

Однако ему повезло, так я пока не умею. Что только к лучшему, а то по утрам столица Соединенного Королевства становилась бы абсолютно пустынна. А ближе к вечеру постепенно снова заполнялась бы населением – к этому времени я обычно начинаю скучать по человеческим голосам. Каждый день ни с того, ни с сего исчезать, а потом заново появляться – довольно нервная жизнь, лично я для себя такого бы не желал.

– Ладно, – вздохнул Нумминорих. – Раз ты тут спишь, пойду думать в другое место.

В этот момент во мне зачем-то проснулась не то совесть, не то любопытство, не то сразу все.

– О чем ты собираешься думать? – спросил я, высунув из-под одеяла небольшую часть носа.

– Об удивительных результатах своего расследования, – сказал он. И не слишком уверенно добавил: – Вряд ли это срочно. Потом расскажу. Мне надо будет с тобой посоветоваться. Проснешься – пришли мне зов.

– Уже проснулся, – объявил я, высунув из-под одеяла остаток носа. За носом наружу зачем-то пролезла вся остальная голова. – Советуйся давай.

Обнаружив, что можно не ждать до обеда, Нумминорих натурально расцвел. И торопливо, пока я не передумал, затараторил:

– Я решил начать с подписавших петицию. Потому что до них трудней всего добраться, ну и пока Кофа плащ-невидимку не отобрал. Успел найти и обнюхать примерно половину. Сам в свою затею не особенно верил, но как ни странно, вышло по моему: у всех присутствовал слабый след одного и того же запаха, причем явно мне знакомого. Я не сразу понял, что это такое, но потом вспомнил. Леди Меламори так иногда пахла. Не всегда, а…

– Меламори?!

На этом месте я проснулся окончательно и бесповоротно. Некоторые новости чрезвычайно бодрят.

Впрочем, миг спустя я опомнился.

– Меламори в качестве главы заговорщиков была бы ослепительно прекрасна. Даже жаль, что она беспробудно спит в Арварохе. По крайней мере, еще вчера там спала.

– Так я и говорю: не всегда, – перебил меня Нумминорих. – Это не один из ее основных запахов. Она так только изредка пахла. Причем, как правило, когда была в плохом настроении. Я немного подумал, сопоставил некоторые факты и сообразил, что в плохое настроение Меламори обычно приходила после того, как навещала родителей. Пару раз даже говорила мне что-то вроде: «Зачем я вообще к ним хожу? Люди должны встречаться не из вежливости, а для радости». В общем, полчаса назад я пробрался в особняк Блиммов. У них там на входе отличные охранные амулеты, старинные, хоть в музее выставляй, но я с такими, ты знаешь, легко договариваюсь. А с замками справиться – вообще не вопрос. В общем, теперь я точно знаю, что правильно догадался. Люди, чьи подписи стоят на петиции, недавно побывали в доме Блиммов. Ну, то есть сравнительно недавно, дня три-четыре с тех пор прошло, запах все-таки слабоват.

– Здорово! – сказал я. – Ну у тебя и нюх! Правда, в итоге наверняка выяснится, что Блиммы недавно устраивали вечеринку, и все наши жалобщики у них веселились. Они же, как говорится, люди одного круга. Но все равно интересный факт. А о чем ты собирался думать, да еще и со мной советоваться? С такими новостями надо бежать прямо к Джуффину. Пусть он думает, он умный. У него, не поверишь, из туловища растет голова. Своими глазами видел. Вот такая большущая! – и я широко развел руки в стороны, щедро, от сердца преувеличив размеры начальственной головы.

Нумминорих улыбнулся, не то чтобы очень жизнерадостно, но для человека, не спавшего всю ночь и обремененного новыми скорбными знаниями, вполне ничего.

– Я и хотел сразу к Джуффину, – сказал он. – Но потом почему-то засомневался. Все-таки родители Меламори…

– И что, им по этому поводу все можно? – удивился я. – Ну уж нет! Скажу тебе больше, если ты вдруг унюхаешь, что все городские злодеи в последнее время побывали у меня дома, с этим тоже надо бежать к Джуффину, пусть разбирается. Вдруг я по ночам в бессознательном состоянии руковожу столичным преступным миром? Такие вещи о себе лучше знать. И принимать меры. Мне тоже, к сожалению, можно не все.

– Не то чтобы я думал иначе, – с явным облегчением сказал Нумминорих. – Просто хотел быть уверен, что ты на меня не рассердишься.

– Я? Рассержусь? На тебя? Из-за Блиммов?!

– Ты всегда защищаешь близких.

– Защищаю, конечно. Если ты вдруг проснешься не в настроении и убьешь пару сотен мирных граждан или просто превратишь их в горбатых жаб, обращайся. Сразу отведу тебя на Темную Сторону, проверю, нет ли на тебе какого-нибудь интересного чужого заклятия, а если нет, попрошу ее перевоспитать тебя из злодея обратно в нормального человека – все лучше, чем Смертный Шар метать. А потом помогу эмигрировать в какую-нибудь другую реальность, потому что в этой за тобой наверняка будет гоняться как минимум Городская полиция в полном составе. Плюс родные и близкие жертв. Кого другого отдал бы Канцелярии Скорой Расправы, пусть разбирается, а тебя – нет. Но только на своих условиях – чтобы вреда от тебя больше не было. А сказать: «Молодец, продолжай в таком духе, я тебя прикрою», – извини, все-таки вряд ли. Я нервный. Не люблю, когда в городе творится бардак.

Нумминорих, слушая меня, заметно приуныл, я тут же почувствовал себя занудой и моралистом, устыдился и поспешно добавил:

– Все равно спасибо, что решил посоветоваться. Теоретически глупость, а на практике мне приятно, что ты был готов утаить важную улику, поставить под угрозу безопасность Соединенного Королевства и вдобавок проиграть шефу корону – исключительно ради меня.

– Ой, а ведь точно! – оживился Нумминорих. – Мы же поспорили на корону! И получается, я ее уже выиграл. Важные сведения или неважные, но он сказал: «Если раздобудешь хоть какую-то информацию». И я ее раздобыл.

– Сейчас мы его обрадуем, с утра пораньше, – сказал я. И послал зов сэру Джуффину Халли, хоть и осознавал, что в данное время суток это скорей злодейство, чем доброе дело. Практически кровавая месть.

Однако шеф откликнулся сразу и был, по моему впечатлению, чрезвычайно бодр.

«Приходите оба, я как раз у себя в кабинете», – сказал он.

* * *

– Блиммы во главе политического заговора это просто отлично! – обрадовался Джуффин, выслушав Нумминориха. – Будет жаль, если это неправда, очень уж смешно. Но насколько я знаю Корву, он более-менее способен договориться с одним человеком. Максимум с двумя – при условии, что они будут не только беспрекословно его слушаться, но и благодарить за каждое указание. Трое – уже перебор.