Голем будет являться мне в кошмарах. Эта огромная тварь, сделанная из невинных людей, внушала страх, я сбился со счета, сколько конечностей ему отсек, а он все восстанавливал их. Огромные мускулистые руки так легко размахивали щитами и костяным оружием, я не имею ни малейшего представления, как бы с ним справлялись, если бы не мы… Окутанный аурой магов с кораблей, он как нож сквозь масло ворвался в строй конных. Я помню, как бежал за ним и не успевал. Он беспощадно топтал всадников, а завалив на землю, старался целенаправленно наступить на голову. Жуткая тварь.

Ночь подходила к концу, далеко на горизонте занималось зарево, солнце скоро взойдет. Мы почти не разговаривали, все были погружены в свои мысли. Каждому требовалось найти согласие с самим собой, я думаю, не каждый воспринимал убийство врага так, как я. Враг есть враг. Или ты его, или он тебя. Отдавать свою жизнь без борьбы не в моих правилах. Если встает выбор между кем-то, кто хочет нашей смерти, и нами, я, бесспорно, выберу нас. Никаких компромиссов. Никаких договоров. Никакой пощады. Для ублюдков, которые могут разлучить родителей и детей, забрать дом и право на свободу, у меня есть только холодная сталь моего топора.

Гиро` дал нам наводку на некоего библиотекаря в Икрафисе. Это все равно что искать иголку в стоге сена, иголка в яйце, яйцо в зайце, заяц в утке, утка в жопе. Как найти человека в городе, если мы даже сам город найти не можем? Он лишь сказал, что мы его не пропустим, и все дороги ведут туда. Надеюсь, днем станет лучше видно.

Море удалялось от нас. Континент съел морскую гладь, оставив только беспорядочные речушки, которые питали старшего брата. Горы приближались медленно, казалось, они вовсе не хотят видеть незваных гостей.

Ник задумчиво сидел на носу катамарана и смотрел вперед, он выглядел уставшим и поникшим. Альберт был прямо за ним. Он тянул свое копье по воздуху. Саша, Андрей и я заняли левую гондолу. Мне кажется, за все время пребывания в этом мире мы выглядели более-менее нормально лишь несколько первых дней. Бородатые, в грязной от крови и земли одежде… Мне так хотелось ее сменить.

— Нам нужно привести себя в порядок. — Альберт повернулся к нам вполоборота и помахал рукой, привлекая внимание. — По словам Гиро`, где-то там, в горах, есть город, и я сомневаюсь, что нам будут рады, если мы попытаемся зайти в него в таком виде.

Катамаран замедлился, солнце, показавшееся уже наполовину, освещало земли под нами, ровно расчерченные квадраты полей перемежались деревушками и змейками дорог между ними. Прослеживались несколько рек.

— Тогда… давайте найдем место, где никого нет, рядом с рекой, — сказал Саша. Андрей принялся рассматривать пространство под нами в поисках площадки, где можно остановиться. Катамаран начал снижение. Ник не шевельнулся.

Мы направили транспорт в самое, как нам показалось, спокойное место, небольшой речной островок, который река огибала с двух сторон. Вокруг него был высокий лес, который скроет нас от нежелательных взглядов.

Мы высадились в траве, близ короткого ската в воду, парни спешились и направились к воде. Ник уселся рядом и прилег на мягкую, густую траву. Слышался перезвон птиц, летающая вокруг мошка напоминала, что мы в настоящем лесу.

— Ник, ты в порядке? — Андрей, снявший с себя одежду, отмывал частички крови и грязи, насколько мог.

— Не совсем… Мне хреново. Хочу есть. — Он привстал на локтях, глядя на Андрея.

— Покажи рану, ты как ее получил? — Саша подошел ближе, выжимая свою коричневую футболку, которая когда-то была белой.

— Похоже, что я сцепился с их главным. — Ник, морщась от боли, стянул прилипшую к засохшей крови, разрезанную футболку-поло. — Когда ломал дверь трюма, встретился с ним. Там был маг, который его усилил. Тот тип назвался Гирдом, и он бы невероятно силен.

Его грудь на два пальца выше сосков пересекала длинная полоса, уже немного затянувшаяся. Магия Гиро` помогла ему, невероятно, если бы рана заживала сама собой, думаю, чтобы затянуться до такого состояния, ей потребовалось бы минимум несколько дней.

— Выглядит лучше, чем могло быть. — Саша, подумав, протянул ему свою мокрую футболку. — Сотри кровь, давай сюда одежду, я помогу.

— Не надо, я сам все сделаю. Хочу искупаться. — Ник, покачиваясь, стаскивал пропитанный кровью армейский костюм, я сомневался, что его вообще можно отстирать.

— Мне повезло. Когда он полоснул меня, все померкло от боли, пройди клинок чуть глубже, так легко я бы не отделался. Он отступил лишь потому, что я напугал его. Если бы Гирд продолжил атаку… — Ник замолчал, лишь хмуро уставился на снятый берец. — Он был сильнее. Быстрее. Искуснее. Если бы не сила, я был бы труп.

— Ты вытащил их корабль на берег и спас много людей. Жаль, что не всех… Не загоняйся, мы сделали, что могли. — Альберт полоскал в реке свои штаны. Ник лишь хмыкнул.

— Это послужит тебе уроком, не стоит сломя голову лезть вперед. Нужно было обдумать план. Куда ты ломанулся вообще без оглядки? — Саша, увидевший, что его помощь не требуется, присоединился к Альберту и начал стирать остальное.

— Моя штора упала. Я даже не могу вспомнить начало, я держал игрушку Сюши, а в следующий момент уже убивают налетчиков на дороге. Все было кусками, кадрами. Будто наваждение. — Он встал и начал осторожно заходить в воду. — Теперь я понимаю, что вы ощущали, когда собирали себя. Оказывается, у меня в груди сотни кровяных рек, и я их чувствовал. Остановить каждую охренеть как сложно, я был уязвим, пока делал это. Гиро` магией стягивал их намного быстрее и эффективнее.

— Я рад, что ты не погиб, правда, рад! Но не нужно больше устраивать резню! — Похоже, Саша хотел выговориться. — У человека должна быть свобода поступков. Нельзя карать за убеждения, даже если они на твой взгляд ошибочны. Нужно научить их, чем истинное отличается от ложного. Вера и знания освободят их, а не сила. Я уверен, они все росли в среде, где им говорили, что грабить и насиловать — это нормально. Как же им быть другими, по-твоему? Этот мир живет по каким-то звериным законам, я верю, что это можно изменить. Ненависть порождает ненависть. Если ты примешь их правила, это колесо никогда не остановится.

— Ты оправдываешь их? — Ник даже начал выходить из воды. — Ничто не истина, все дозволено. Законы исходят не от бога, но от здравого смысла! И мой здравый смысл подсказывал, что нужно их остановить. Никто не гнал их силком убивать селян. У них точно был выбор, и они его сделали. Глобально. Да. Может, ты и прав, они были зажаты в рамки своего происхождения и общества, которое дозволяло делать подобное. Но если на то пошло, я ни о чем не жалею и поступил бы так снова. У меня своя мораль и свое чувство справедливости, тогда я чувствовал, что всех этих ублюдков стоит утопить в море.

— Саня, реально. Иначе было нельзя. Смотреть, как они тащат людей в рабство и разлучают семьи? Я бы не стал стоять в стороне. — Я чувствовал, что зерно истины есть в словах обоих. — Без колебаний организую билет в один конец тем, кто сделал неверный выбор, и поддержу тех, кто засомневается в пути насилия. Но, черт возьми, они не готовы, да у тебя даже четкого предложения для них нет. Что бы ты им сказал? Люди, не убивайте друг друга, это плохо? Да срать они хотели на чьи-либо уговоры. Ими двигала жажда наживы.