– Не понимаете? В полиции наше заявление о пропаже отца лежало. И как нам

свидетельство о смерти получить? Кончину надо официально зарегистрировать, вызвать

«Скорую». И как докторам объяснить, что у нас дома походный лазарет, а покойник весь в

уколах? Врачи живо полицаям стукнут, а те удивятся, почему Юрий Николаевич дома, если

он исчез, начнут расспрашивать. Дело о пропаже уже открыли! И мы бизнесмену тому

сказали: без понятия, где господин Фофан, испарился незнамо куда.

– Чем дальше на север, тем хуже погода! – рассердилась я. – Если вы хотели избежать

шумихи, то почему пошли в полицию с заявлением об исчезновении Юрия Николаевича? И

о каком бизнесмене вы говорите?

Зинаида откашлялась.

– Один олигарх хотел купить своей жене на день рождения серебряный сервиз.

Обязательно восемнадцатый век, с царского стола, исторический. Папа расстарался, достал.

Бизнесмен ему кучу денег заплатил и попросил: «Упакуйте шикарно, и пусть коробки в

магазине сутки постоят. Не хочу, чтобы жена заранее презент увидела. У нас дом большой, но супруга сама хозяйство ведет, нереально от нее что-нибудь спрятать, во все углы нос сует, порядок наводит». При мне разговор состоялся, я в подсобке была, все слышала.

– И когда ты трепаться перестанешь! – взвыл Степан.

– Сервиз очень дорогой, сколько стоит – не скажу, коммерческая тайна, – неслась дальше

Зина, не обращая внимания на мужа. – Я, когда поняла, что с папой беда случилась, совсем

про него забыла. А тут охранник того богача приперся, стал дверь квартиры пинать, заорал:

«Где хозяин лавки? Магазин закрыт, нам сервиз срочно нужен!» Я ему объяснила: «У нас

несчастье, отец пропал. Понятия не имеем, где он. Ваши чашки-тарелки скорей всего у него

в кабинете». Пошла в магазин. Мужик притих, мы с ним вниз спустились, все помещение

обшарили – нет коробок. Куда их отец задевал, одному богу ведомо. Секьюрити опять

разъярился; уходя, пообещал: «Хозяин с вами, жуликами, разберется, заставит бабло

вернуть». Только хам ушел, я в полицию понеслась. Подумала, у богатых кругом связи, вдруг олигарх нас с мужем прессовать будет, скажем тогда: «Дети за отца не ответчики, мы в

его бизнесе не участвовали. Юрий Николаевич исчез, сервиза нет. Наверное, отец его с собой

взял». Позвонит клиент в участок, а там ему подтвердят: чистая правда, есть заявление от

родственников гражданина Фофана. Мы ведь в обеденный перерыв, обеспокоенные, что папа

не отвечает по телефону, зашли к нему в квартиру – и тут, здрасте, явился охранник. Когда я

бумагу в полиции заполняла, было около двух часов дня, никто еще не звонил, шантажист

вечером прорезался. У меня заявление брать не хотели: говорили, подождать надо, но я так

плакала, просила, что начальник сжалился, сказал: «Видать, крепко отца любишь. Ладно, садись вот тут и пиши, нарушу ради тебя порядок». Но больше я в отделение не ходила, потому что похититель позвонил и молчать приказал. А полицейские, слава богу, о нас

позабыли. Уж извините, когда я вам рассказывала, как события разворачивались, напутала

слегка, забыла, что за чем следовало. А сейчас вспомнила и про олигарха, и про то, что около

полудня к папке заглянули. Нервничаю очень, мозги подводят.

– Этот похититель и серебро спер! – с жаром воскликнул Степан. – Больше некому!

Похитил тестя и дорогие вещи схапал, увез и его, и коробки!

Я постаралась удержать рвущиеся на волю злые слова. Ай да парочка! Сначала всплыла

история о том, что несколько пачек долларов «случайно» выпали из мешков и затерялись в

багажнике, а теперь выясняется, что сервиз стоимостью в немалую сумму исчез в

неизвестном направлении. И дочурка бы не полетела быстрее ветра в полицию, не начни ей

угрожать охранник. Однако очень оборотистые и ушлые ребята эти Майоровы. Понятно, почему они не отвезли несчастного Юрия Николаевича в клинику и тайком зарыли его тело

на дачном участке. А тут еще богач, у которого пропал дорогой сервиз, объявился, но Зина

быстро сориентировалась, решив свалить ответственность на пропавшего отца.

– Слава богу, олигарх нас больше не теребил, – завершила рассказ Зина. – Небось для него

сотни тысяч – как для меня три рубля.

Степан встал и начал кружить по комнате:

– Откуда у Юрия Николаевича столько бабла? Вот загадка!

– Не мельтеши! – приказала ему жена. – Кто ж тебе ответит? Но я знаю, когда у него

деньги появились – лет пять назад. Папа тогда с мамой поругался и желудок лечить уехал.

Вернулся из санатория другим человеком. Он, правда, всегда после отдыха благостный

приезжал. Пару месяцев улыбался, ни на какие мамины подколы не реагировал, не злился.

Как-то раз мамуля даже решила в этот «Конский завод» тайком скататься и взглянуть, чего

ему там так нравится. Подумала, что он любовницу завел, бабу местную. Мне сказала:

«Поймаю кобеля с поличным и все что можно у него оторву. Будет знать, как по чужим

постелям шастать! Запомни, доченька: своего никому отдавать нельзя. Если кто на твоего

мужа губы раскатает, бритвой надо по этим губешкам чикнуть».

– Ну, и тещенька… – поежился Степан. – Доброты в ней немерено от рождения было. И

ума хватало, учила дочь правильному, по ее мнению, поведению.

Зинаида не обратила внимания на слова супруга.

– Назад мама приехала разочарованная: в санатории никого из женщин моложе пятидесяти

не оказалось, а горничные, официантки, тетки с ресепшен и врачихи – вообще пылью веков

покрытые бабки.

– Ясное дело, почему Юрию Николаевичу там нравилось, – хихикнул Степан. – На работу

вставать не надо, есть-пить четыре раза в день дают, лес, рыбалка, все тебе улыбаются, про

здоровье спрашивают, и жены-пилы рядом нет.