– Бенджамин Роджерс! – произнес судья, и его голос, словно гром, прокатился по всему залу. – Мы пришли сюда для того, чтобы предать Суду Справедливости самого кровавого палача, на счету которого более тысячи жертв!

– Кто это мы? – набравшись смелости, выкрикнул я, и мой голос прозвучал, словно комариный писк в этом огромном зале.

– Кто это мы?! – переспросил судья, поднося руку к лицу. – Мы, твои жертвы, Бенджамин Роджерс! – его голос загремел по всему залу, а рука, поднятая к лицу, сдернула багряную маску Красной Смерти, и я увидел под ней лицо Светланы. – Ты был нашим судьей и палачом, но теперь все изменилось, и здесь, в оплоте посеянной тобой смерти, ты, Бенджамин Роджерс, обычный преступник, а мы, твои жертвы, будем судить тебя Судом Справедливости!

Я нащупал запор за моей спиной, пытаясь незаметно открыть дверь, в которую столь необдуманно вбежал.

– И не пытайся бежать, Бенджамин Роджерс!!! – с утроенной силой прогремел голос багряного судьи. – Тебе все равно не уйти от справедливого возмездия!!!

Повернувшись к нему спиной, я рывком отодвинул проклятый засов, распахнул дверь, обернулся, стоя на пороге, и крикнул:

– А я все же попытаюсь!

А затем бросился очертя голову прочь от зала. Коридор внезапно изогнулся, и я снова увидел пред собой молчаливую толпу и возвышающегося над ней судью в багряной мантии.

– Тебе не сбежать, Бенджамин Роджерс!!!

– А я все же попытаюсь, – вновь ответил я судье и развернулся, чтобы снова побежать. И вдруг увидел прямо перед собой своего преследователя, страшного кровожадного зверя, медленно наступавшего на меня.

Я попятился.

– Ты боишься собственного зверя, Бенджамин Роджерс! – торжествующе воскликнул за моей спиной судья.

Я продолжал отступать от чудовища, лихорадочно ища хоть что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Однако ничего подходящего не попадалось. Рывком развернувшись, я бросился к дверям и выдернул толстый брус засова. Крепко сжимая его в руках, я повернулся к зверю и крикнул:

– Ну, давай, прыгай!

– Ты так ничего и не понял, Бенджамин Роджерс! – укоризненно сказал судья.

В этот миг тварь прыгнула. Я пропустил этот момент, отвлекшись на реплику судьи, и мой противник вмиг выбил у меня из рук засов и прижал меня к полу так крепко, что я не мог даже вздохнуть, запустил когти в мое тело.

– Достаточно! – сказал судья, и зверь тотчас отпустил меня. – Приведите его сюда!

Кто-то поднял меня на ноги, однако стоять я не мог, и несколько человек под руки повели меня к судье. Отсюда мне было видно то, что раньше скрывалось за спинами людей. Справа от судейского помоста стоял эшафот с дубовой плахой и воткнутым в него топором палача. Рядом стоял и сам палач в средневековом красном клобуке.

– Бенджамин Роджерс, в присутствии всех этих людей, – судья-Светлана показала рукой на толпу, – я спрашиваю у тебя, признаешь ли ты себя виновным?

– Нет! – закричал я. – Я ни в чем не виновен! Так было надо для спасения остальных! Я был вынужден…

– Ты лжешь!!! – оглушил меня голос судьи. – Человек сам выбирает свой путь! И теперь настало твое время платить по счетам! Но нам не нужно твоего признания, для вынесения справедливого приговора нам достаточно свидетельских показаний и улик…

– Каких еще улик? – выкрикнул я. – Никаких улик нет! Нет у вас никаких улик!

– Если ты думаешь, что уничтожил все улики, то посмотри на себя! – ответил судья.

Я посмотрел и увидел, что мои руки залиты кровью. До самого локтя, даже выше они были запятнаны алым. Мои руки словно светились этим огнем смерти, и капли крови падали с пальцев на пол зала. Я отчаянно попытался вытереть их и увидел, что и вся моя одежда тоже забрызгана кровью. Светящаяся алая кровь, запятнавшая кожу рук и небесно-голубую ткань костюма.

– Вот видишь, – негромко произнес судья, – твои руки залиты кровью! Ты сам обличаешь себя!!!

Судья сорвал маску, и под лицом Светланы оказалось лицо сэра Найджела, которое неспешно повернулось ко мне и улыбнулось той знакомой мне мрачной улыбкой, которая часто появлялась на лице моего шефа, когда я отчитывался об исполнении очередного задания.

– Бенджамин Роджерс, ты признан виновным и приговорен! – отчетливо сказал судья и, подняв руки вверх, крикнул: – Привести приговор в исполнение!!!

– Какой приговор? В чем я виновен? – выкрикнул я, глядя на медленно двинувшуюся ко мне с тихим завыванием и вытянутыми руками толпу, напомнившую мне Индру, страшную многорукую индийскую богиню мести.

Багряный судья сдернул маску сэра Найджела, и под ней оказалось лицо, которое я не смог сразу узнать, хотя мне почудилось, что я много раз видел его. Уж очень знакомым показалось оно мне. Мне казалось, что вспомнить, где я же видел это лицо, жизненно важно для меня, и я напрягал свою память, пытаясь вспомнить, стараясь не обращая внимания на толпу, которая с тонким комариным писком шла ко мне.

Это было мое лицо!!!

Судья надел багряный клобук средневекового палача и, спустившись с помоста, присоединился к толпе, которая была теперь совсем рядом. Руки окруживших меня людей тянулись ко мне, а сзади стоял, не давая мне убежать, зверь, преследовавший меня. Спасения не было. Везде, куда ни кинь взгляд, меня окружали враги, желавшие только одного – моей смерти. Будь у меня автомат, я бы перестрелял их всех, всех до одного, утопил бы их в крови, утолил бы свинцом их желание отомстить мне. Но автомата у меня не было. У меня не было ничего, кроме желания выжить во что бы то ни стало, остаться тем, кем я был, кем я стал после долгих лет напряженной работы. Я хотел просто жить, жить как угодно, только бы жить, только бы жить и не видеть этих искаженных ненавистью лиц и тянущихся ко мне жадных рук. Никогда еще желание просто жить не было таким сильным. Оно выжигало меня изнутри, а мои враги подходили все ближе и ближе.

Комариный писк становился все громче и громче, нарастая по мере приближения толпы ко мне.

– Кровь за кровь!!! – выкрикнул судья-палач, который, пробившись в первый ряд, возглавил идущую на меня толпу.

Руки ближайших уже почти дотянулись до меня, писк превратился в рев, от которого сотрясались стены зала, лампы, до того светившиеся золотистым светом, теперь испускали кроваво-красный свет, который окрасил в цвет крови весь зал и тянущиеся ко мне руки. Затем все лампы погасли, осталась лишь одна, у меня над головой, а вся остальная часть зала погрузилась во тьму, и из этой тьмы в кровавый столб, в который был заключен я, тянулись сотни рук. А я крутился в этом пылающем кругу, не видя ни одного пути к спасению. Как можно вырваться из этого багрового столба, когда со всех сторон тебя окружают сотни врагов.

Чья-то рука коснулась меня, цепко схватив за запястье. Рука была холодной, как лед, и на ощупь напоминала металл. Я дико закричал и…