— Видно?

— Н-нет, — запнувшись, ответил Кеэрел.

Сверху и в самом деле не было видно спрятавшейся, и явно никому бы не пришло в голову, что человек мог поместиться под этими досками. Киоре вздохнула, поджимая теснее ноги.

— Возвращайся на кухню, — приказала нетерпеливо.

Руку жгло, и, когда Кеэрел удалился, она ножиком распорола маску и крепко перетянула плечо ей вместо жгута. Слабость накатывала волнами тошноты, знобило, но дергаться было страшно, поскольку любое движение могло насадить Киоре на гвоздь. Холодный пол. Неудобная поза. Размышляя о злоключениях, она то ли заснула, то ли потеряла сознание, и разбудили ее голоса внизу. Чуть повернув голову, увидела щель, через которую сочился свет. Значит, она над самой кухней…

— Мы вынуждены обыскать ваш дом, поскольку подозреваем, что опасная преступница забралась к вам или вашим соседям, — бубнили патрульные.

— Как видите, мой дом почти разрушен. Если хотите, вот вам свеча, осматривайте. Только оставьте мне какую-нибудь бумагу, что я не буду платить управлению компенсацию за ваши свернутые шеи! Я, знаете ли, только недавно от долгов избавился, новых не желаю!

Судя по шагам, пришедшие воспользовались предложением барона. Шаги приближались, пол скрипел, и Киоре ощущала себя затаившейся гадюкой.

— Проклятье, Стэр, я туда не полезу! В самом деле шею свернем!

— Я думаю, туда никто не пролезет. Смотри, в эту дырку даже нашей воровке не протиснуться, — рассуждали патрульные. — А справа что?

Шаги приближались, Киоре дрожала всё сильнее, не в силах прекратить. Тело не слушалось. Она закусила до крови палец, и это немного помогло. Но патрульные, осветив и эту часть дома, ушли. И Киоре потеряла сознание.

Слуга, сидевший за столом приемной, оторвался от бумаг и с важным видом поправил смешные очки, разглядывая через них бледного, опиравшегося на трость Дорана с синяками на лице и шее.

— К Его Величеству. Не беспокоить, — процедил глава Тайного сыска, и слуга только тяжко вздохнул: за несколько лет во дворце он стал понимать, когда лучше получить выговор только от императора, а не одновременно и от него, и от злого визитера.

— Доран, я занят! — Паоди в кабинете разбирал бумаги, как будто соревновался с кем-то в скорости.

Выглядел император неважно.

— Я уйду, когда ты мне объяснишь, почему отклонил два моих прошения о пробуждении ловцов.

Он остановился посреди кабинета, опустив руки на трость. Синяки на спине заживали медленно, и даже контакт с самым мягким креслом оставался болезненным, а вчера, во время облавы на Киоре, ситуация еще и усугубилась — несколько ящиков ударили по спине.

— Ловцов не существует.

— Паоди, их не существует только для народа!

— Для всех, Доран. Даже для меня, — он оторвался от бумаг и отложил стальное перо, сцепив кончики пальцев на столе. — Мы закрыли подземелья с химерами, разогнали всех рабочих оттуда, заткнули графа Соренора ценой кучи нервов не для того, чтобы вновь использовать чудовищ. Это будет скандал, и граф его раздует на весь свет, требуя вернуть ему право на исследования и вновь открыть лабораторию!

— Этой ночью чудовище загрызло человека, несколькими ночами ранее напало на меня. Предлагаешь ждать, пока оно не сожрет всех? Боишься, что о ловцах и тех опытах узнают? Мы выпустим их тайно, да и ты сам должен помнить, что ловцы внушают ужас всему живому! Соренору запрещены новые опыты, но никто не запрещал использовать его старые изобретения…

— Нет, я сказал! — отрезал император. — Подождем колдунов.

— И ты думаешь, они нам помогут? — яд из вопроса герцога сочился, и если бы хоть капля его упала на ковер, в дорогой ткани появилась бы дыра. — Неизвестные твари заполнили улицы города, люди не могут с ними справиться, мы не смогли ни поймать их, ни как-то остановить! И я знаю, что у империи есть ловцы — эти химеры доказали свою пользу в войне против колдунов, так пусть они еще раз послужат правому делу! Кто, если не ловцы, сможет истребить неведомых чудовищ?

Доран замолчал, потому что закончилось дыхание. Император смотрел на него исподлобья, плотно сжав губы.

— Доран, я всё сказал. Мое решение неизменно.

И ему ничего не оставалось, как покинуть императора, не желавшего слышать никаких аргументов. Или же он не нашел тех слов, что могли переубедить Паоди? Размышляя, герцог мерил шагами свой кабинет в Особом управлении.

— Ваше сиятельство, там дама… — появившийся в дверях помощник странно мялся и норовил оглянуться через плечо. — Сказала, что по поводу Иари…

— Пусть входит, — приказал он, присаживаясь в кресло с идеально прямой спиной.

В кабинет вплыла женщина в светлом дорогом костюме с юбкой до самого пола, в широкополой шляпе с густой вуалью, скрывавшей лицо до губ. Она без приглашения села в кресло для посетителей, после чего из складок юбки достала кулон на длинной цепочке. Овальную, темного серебра поверхность пересекали многочисленные линии, и Дорану казалось, что подобный узор он уже где-то видел.

— Итак, что вам известно об Иари? — начал разговор он, поскольку посетительница совсем не торопилась.

— Об Иари? Ах… — она манерно повела плечом. — Иари заслужила свою смерть, больше я ничего о ней не знаю, — она слегка улыбнулась, как будто извиняясь, но Доран почувствовал, что над ним насмехаются. — А теперь, ваше сиятельство, — улыбка исчезла, — если не хотите, чтобы здесь всё обрушилось, выполните мой каприз.

— Что?

Незнакомка подбросила кулон, и он завис в воздухе, раскрывшись дивным полупрозрачным цветком, свет магии от которого заполнил кабинет. Женщина легонько сжала лепесток, и здание дрогнуло, как при слабом землетрясении.

— Наглядно, — Доран поджал губы. — Зачем ты пришла, Киоре?

— Глупо было полагать, что ты меня не узнаешь… Сейчас я передам твоему помощнику, что ближайшие несколько часов ты занят мной, и мы приступим к изучению твоего великолепного архива. Ты сиди, не двигайся, — она изящно поднялась, и цветок поплыл по воздуху за ней.

Мальчишка удивился, но, повинуясь кивку герцога, удалился, закрыв дверь.

— Показывай, твое сиятельство, где ты хранишь самые секретные документы!

— Здесь все документы секретные. Может, тебя интересует что-то конкретное?

Доран уперся руками в край стола, но взгляда с Киоре не сводил. Если только получится добраться до револьвера в верхнем ящике стола…

— Я взорву всё раньше, чем ты достанешь свою милую игрушку, — пресекла его попытки Киоре. — Мне нужны дела семилетней давности. Вперед, твое сиятельство! Я жду.

Доран подошел к стеллажу и стал медленно снимать с полок одну папку за другой. Ограбления, убийство графа, еще убийство… Десять штук он протянул Киоре. Прежде чем взять их, она поманила к себе цветок и обхватила его рукой, после чего принялась читать, впрочем, не опуская слишком низко головы, чтобы у Дорана не было и шанса подойти к столу или сделать что-либо быстрее, чем она сожмет смертоносный артефакт.