— Я уже и так уходила, — проворчала Дженни. — Но в этот момент кто-то из мужчин заступился за меня.

Улыбка Данзы стала еще шире.

— Этот мужчина, похоже, неравнодушен к мальчикам. Мне пришлось убеждать его, что она со мной, чтобы увести ее из салуна.

Кейн снова посмотрел на Дженни:

— Мы же договорились, что ты останешься в гостинице, не так ли?

Дженни вскинула подбородок и с вызовом в голосе заявила:

— Я не могу оставаться в стороне и не знать, что происходит. Ведь все эти события имеют ко мне самое непосредственное отношение. Это… несправедливо.

— Зато справедливо все испортить, не так ли? — огрызнулся Кейн. — Я только что мог получить важную информацию от этой девчонки и…

— Ты не только это собирался получить от нее, — перебила Дженни. — Неужели ты думаешь, Кейн Рэнсом, что я слепая и глухая? Я видела, чем вы занимались! Видела, как эта проститутка сидела у тебя на коленях! И не могу сказать, что тебя это раздражало! Даже не думай со мной спорить!

Кейн нахмурился и пробормотал:

— Говори потише, а не реви, как раненый гризли.

Дженни едва не задохнулась от гнева, но все же промолчала. Индеец же, покосившись На приятеля, с трудом удержался от улыбки. Теперь он понял, что слишком долго не видел Кейна и за это время многое изменилось.

— Послушай, Данза, — обратился к другу Кейн, — поскольку она хочет выдавать себя за парня, то, может быть, угостим ее пивом и сигарой?

Индеец сверкнул белозубой улыбкой.

— Да. Я думаю, пиво придется ей по душе.

— Нет, благодарю вас, — пробормотала Дженни. — Не хочу ни пиво, ни сигару.

— Но, милая, если ты хочешь разделить с мужчинами компанию, то надо делить с ними и их удовольствия, — с усмешкой сказал Кейн.

Дженни что-то пробурчала себе под нос и снова отвернулась. Данза же вдруг улыбнулся и протянул ей сигару.

— Но я не курю, — пролепетала девушка. Она машинально взяла сигару и теперь вертела ее в руках.

Тут Кейн чиркнул спичкой и произнес:

— Нет, кури. Или ты уже не мужчина?

Дженни решила принять вызов. Сунув сигару в рот, она подумала: «Полагаешь, я не сумею?.. Сейчас я докажу тебе, что у меня прекрасно получится». Прикурив, она взглянула Кейну прямо в глаза и с решимостью затянулась. В следующее мгновение Дженни обнаружила, что между сигарой и сигаретой — огромная разница. Во-первых, сигара была гораздо больше, а во-вторых, она оказалась более крепкой. Хотя Дженни не закашлялась и не захрипела, у нее тотчас заболела голова, а живот вспучился. Но она изобразила на лице широкую улыбку и потянулась к кружке с пивом, чтобы хоть чем-то забить резкий и горький вкус табака. Однако пиво не принесло ожидаемого облегчения. Более того, оно усугубило ее страдания.

— Ну как? — осведомился Кейн. — Нравится? Дженни кивнула:

— Да, очень. Спасибо. А теперь… Не хочешь ли поведать, что тебе стало известно о банде Доусона?

Откинувшись на спинку стула, Кейн с любопытством посмотрел на девушку. Ее мужеству можно было только позавидовать. Ведь от сочетания сигары и пива ее, наверное, ужасно мутило.

— Что ж, дорогая, если тебе так интересно… — Кейн тоже закурил сигару и вновь заговорил: — Видишь ли, банда Доусона действительно побывала в Додж-Сити, как и говорил Сэмпсон. Но они уже уехали отсюда, потому что кто-то сумел их предупредить. Кто-то сказал им, что здесь их поджидают неприятности.

Кейн пристально посмотрел на девушку, но она никак не отреагировала на его сообщение, только едва заметно кивнула. Однако потом все же спросила:

— Неужели они действительно уехали?

— Да, уехали, — подтвердил Кейн. — О, у тебя потухла сигара. Позволь поднести тебе огоньку. — Он услужливо чиркнул спичкой, и Дженни снова пришлось прикурить.

Кейн с усмешкой наблюдал, как у Дженни раздувались щеки каждый раз, когда она делала затяжку. Дым сизыми кольцами клубился над ее головой. Делая вид, что прекрасно себя чувствует, она продолжала разговор:

— А кто их предупредил об опасности? Ты не знаешь? Перед глазами у нее все поплыло, а в горле застрял ком, с которым она никак не могла справиться.

— Еще пива? — спросил Данза, подталкивая к девушке вторую кружку.

Она взглянула на кружку и покачала головой:

— Не надо, спасибо. У меня еще есть пиво.

— Не важно. Это — очень свежее пиво. К тому же у тебя осталось всего лишь несколько глотков, — возразил Данза, протягивая девушке кружку.

Дженни взяла кружку и уставилась на густую пенную шапку над ней. Она не понимала, как можно было пить такой отвратительный напиток и получать от этого удовольствие. Внезапно перед глазами у нее потемнело, и сигара выпала из ее рта. Собравшись с силами, Дженни поднялась на ноги и, покачнувшись, пробормотала:

— Думаю, мне нужно уйти.

— Ты не хочешь допить свое пиво? — удивился Данза. Тут Кейн тоже поднялся и сказал:

— Нет, не хочет. И я полагаю, что нам не следует настаивать.

— Да, пожалуй, — кивнул Данза.

Кейн взял Дженни под руку и повел ее к выходу. Дождавшись, когда они выйдут из салуна, Данза тоже встал и с улыбкой последовал за ними.

— Выходит, что мы ничего нового не узнали, — пробормотал Кейн, бросая взгляд на широкую кровать, на которой спала Дженни.

Данза кивнул:

— Да, ничего нового. И я не думаю, что девчонка нам может пригодиться, как мы первоначально считали. Она в полном неведении.

— Но она может опознать Боба Доусона, — заметил Кейн.

Данза пожал плечами и, немного помолчав, спросил:

— У тебя есть еще какие-нибудь фотографии? Или только фотография Техасского Изменника?

— Нет, есть и другие, — ответил Кейн. — Думаю, Маклинток будет рад, если эти парни попадутся ему в руки.

Кейн передал индейцу фотоснимки, и тот поднес их к свету лампы, чтобы разглядеть получше.

— Отлично, — сказал он. — Их будет нетрудно размножить для федеральной полиции.

— А вот это — последние. — Кейн выбрал из пачки фотографий еще две. — Я сделал их сегодня. Этих людей я знаю. Вот Томми Гилберт, а это — Холл Пруитт. Их разыскивают в трех штатах за ограбление банка, мелкие кражи и непредумышленное убийство.

— Как можно убить кого-то непредумышленно? — удивился Данза.

С трудом сдерживая смех, Кейн поведал другу историю о пианисте и спящей овчарке. Выслушав рассказ, Данза рассмеялся.

— Но это чистейшая правда, — сказал Кейн. — Я видел все собственными глазами.

— А женщина? — осведомился Данза, вытаскивая из пачки еще одну фотографию. — Кто она?