от прямых лучей «ночного солнца» и успокаивали находящихся внутри Вестников. Впервые за долгое время в воздухе перестало висеть напряжение, даже, наоборот, все позволили себе расслабиться и на мгновение забыть, что происходит вокруг.

Алиса уже, казалось, привыкла к Дому Луны. Было совершенно некуда деваться, а потому ей пришлось сблизиться со многими Вестниками своего круга, с которыми раньше проводила всего несколько дней в году — во время праздников и обрядов.

Радостные крики прервала резко распахнувшаяся дверь, в которую сразу же проник запах гари, и вбежала испуганная Марго вместе с Харисой.

— Подземная оранжерея горит!

Четвертая часть

Необратимость

Если ты чувствуешь, что охота идет слишком легко, что след зверя сам попадается тебе под ноги, то знай: тот, кого ты наметил себе в жертву, уже смотрит тебе в затылок.

Луис Сепульведа “Старик, который читал любовные романы»

Глава 42

Вестники в панике ринулись в коридор, от прежнего веселья не осталось и следа. Марго продолжала в запале говорить что-то еще, но ее уже никто не слушал. Алиса с Филиппом бросились на кухню за водой, а Феликс с Георгом попытались выбить дверь, ведущую в самый эпицентр пожара, что сейчас была заперта.

Когда им это удалось, оттуда повалило еще больше дыма, девушки закашляли, отскакивая обратно в гостиную, чтобы не резало глаза. Вниз по лестнице быстро спустился Арон, пытаясь понять, что произошло, но никто не мог ничего ответить.

Огонь полыхал внутри маленькой, лишенной окон комнатки, пожирая последние средства пропитания обитающих в Доме. Он разгорался только сильнее, как бы его не пытались заливать водой, и распространял смог по всему первому этажу, отчего находиться внутри здания с каждой минутой становилось все невыносимее.

— Потушите кто-нибудь камин в гостиной! — кричала Алиса, продолжая окатывать пламя водой из найденных на кухне емкостей.

Ветта и Ханна быстро погасили огонь и распахнули окна, а также входную дверь, чтобы избавиться от гари, но это еще сильнее распространило стихию по помещению. Воздух вблизи лестницы, ведущей вниз, раскалялся, и даже ледяной ветер, проникший в дом, не мог остудить его — подходить в оранжерее, чтобы потушить ее, больше не получалось и не имело смысла.

Вестники схватили из комнаты одеяла и, укутавшись в них, поспешили на улицу.

— Мы должны забрать Марию! — Марго помчалась по лестнице на второй этаж, но Филиппу пришлось силой вытаскивать ее из дома, — я должна… — она вдохнула морозный воздух, как только коснулась почвы голыми ногами, и закашлялась, не в силах больше ничего говорить.

— Мы не можем. Это слишком опасно, — Филипп прошептал это и крепче обнял Марго.

Все смотрели на то, как в огне растворялась их последняя надежда на выживание, а клубы дыма заполняли собой этаж.

— Оно потухнет? — голоса Евы было почти не слышно, девушка сильнее завернулась в одеяло, хоть оно и не спасало от безжалостного холода, а только дарило иллюзию тепла.

— Когда-то точно, — Алиса глубоко вздохнула и подняла глаза на луну, что уже вот-вот собиралась скрыться за горизонтом.

Этот рассвет они встречали на холодной, покрытой инеем земле, окутанные студеным ветром и потерявшие веру в спасение.

— Теперь мы умрем от голода, — послышалось из разговора тройняшек, что стояли рядом с Ароном, беседуя о дальнейшей судьбе круга.

Хариса находилась вдалеке ото всех, всматриваясь в лес, освещенный утренними лучами солнца. Она дрожала, одетая лишь в ночное платье и вязаную кофту поверх него, и безостановочно растирала свои запястья, шепча что-то под нос.

Алиса внимательно наблюдала за ней, пока Георг, уже находящийся возле крыльца, не крикнул, что пожар стих, и вся гарь вышла на улицу. Тогда Вестники, осторожно, но все же решились вернуться внутрь, чтобы оценить масштаб катастрофы. Марго сразу поднялась наверх, облегченно вздохнув, ведь дым не добрался туда, а Ева осталась на улице.

В оранжерее не уцелело ничего. Ярлина закрыла рот рукой и зажмурилась, чтобы не расплакаться, в то время как остальные направили свои взоры на Арона и Харису, что стояли в стороне, не произнося ни слова.

— Что нам теперь делать? — Ветта обняла свою сестру, у которой по щекам тоже покатились слезы.

— Вы должны вытащить нас отсюда, — одними губами произнесла Алиса, смотря на Принца, что крепко сжимал ладонь Харисы, на лице которой застыла одна эмоция.

Ева, не обращая внимания на озноб, ощущала свежесть и радость от просыпающегося утра. Солнце не оставляло их, что бы ни случалось, оно поднималось в небе, освещая таинственные земли, и безмолвно поддерживало Вестников, сочувствовало им, согревало сердца. Девушка улыбнулась заре, прикрыв глаза и наслаждаясь золотистыми лучами на своей коже и волосах.

— Я благодарна тебе за то, что ты с нами даже в самые тяжелые времена. Если мы не проснемся завтра, ты все равно окутаешь наши тела своим светом, подаришь нам свою последнюю любовь и простишься, вечно сохраняя память об этом круге Вестников Темной Луны и его служителях, столь же прекрасных и чистых, как каждый твой рассвет.

По ее щеке скатилась слеза. Ева опустилась на колени и прикусила нижнюю губу, а капли продолжали стекать вниз, падая на землю и блестя, словно утренняя роса. Она не могла больше ничего говорить, разбитая, покинутая всем миром и запертая в неведомом никому месте, девушка рассыпалась на осколки. Ее плечо заныло от воспоминаний о пережитой ночи, которая могла оказаться последней. Каждый их день мог быть последним.

Неужели этот круг не был значим для Гекаты, неужели Богиня могла стереть с лица земли двенадцать душ, которым пришлось забыть о своих мечтах, о жизни, полностью посвятив себя служению?

— Даже будучи награжденными знанием и силой, мы имеем право на ошибку, — шепот разнесся по долине, проникая глубоко в почву и долетая ветром до ожившего леса, — не покидай нас, солнце, никогда…

Оно благодатно окутало Вестницу своими лучами, старясь согреть, несмотря на пропитанный холодом воздух, утешить, хоть и не имело возможности ничего сказать, но Ева все чувствовала, понимала, и от этого ее душа наливалась теплом. Ей не хватало сил подняться на ноги, а потому девушка просто сидела до тех пор, пока от мороза не перестала чувствовать кончики пальцев, глаза и щеки не начали болеть от застывшей на них влаги, а глаза не устали смотреть на бескрайнее светлое небо.

Голова наполнилась мыслями о Марке, как он нежно шептал ей, что любит, а после исчез, не прося ждать до весны, не обещая, что вернется к ней. Но Вестница все равно ждала, несмотря ни на