Но, как оказалось, ему сказали неправду.

Грегор не держал зла, хоть тот факт, что Мирна все видела и теперь точно задается вопросом о его отношениях с графиней Стивенс, совсем его не радовал. Он-то рассчитывал, что его выходка останется для нее секретом. ..

Но вины Бродерика в случившемся не было. И Грегор легко похлопал его по плечу, подходя к уличному столику и усаживаясь в плетенный стул с подушкой, исполненный в уже выходящем из моды деревенском стиле, напротив короля.

- Как проводишь время на празднике? - после неловкого молчания Кристоф задал еще более неловкий вопрос. Он сам это понял и нервно постучал пальцами по коленям.

- Ничего нового, отец. Продолжаю ухудшать свою репутацию - провожу эксперимент, насколько низко можно пасть в глазах двора. Параллельно стараюсь, чтобы твоя жена не сожрала меня заживо.

Кристоф кивнул, будто такой ответ его устраивал. Грегор усмехнулся.

- Мне следует спросить, как твое здоровье, или ты просто скажешь, о чем хотел поговорить? - граф Фаулз положил руки на стол и сложил пальцы, принимая деловую позу.

- Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, - вздохнув, Кристоф мысленно согласился с сыном и сразу перешел к сути, - не волнуйся, это по твоей части.

Его часть - международные переговоры. Несколько дней назад Грегор бы душу продал, лишь бы покинуть двор и уехать куда подальше с очередной посольской миссией или привести, наконец, в порядок дела солдат, застрявших на чужбине, но сейчас... В памяти вспыхнул образ Мирны.

Ему не хотелось уезжать, пока между ними все так неопределенно.

Впрочем, Грегору думалось, что ему и вечности не хватит, чтобы определиться. И в чувствах, и в намерениях.

- В Ивтане только что закончились выборы нового короля. Теперь ими правит Явик Бервульфский, бывший ярл Бервульфа. Я и совет министров решили, что это наш шанс подправить отношения с соседями. Новый король - новые взаимоотношения.

- Король, может, и новый, но их притязания на наши северные земли останутся прежними, - заметил Грегор, - тридцатилетние территориальные споры не решить одним визитом вежливости.

- Я не прошу тебя решать эту проблему. Но этот самый визит вежливости нужно совершить.

Грегор качнул плечами и сказал саркастично:

- Хорошо. Значит, никаких целей и предложений. Я просто приеду к этим матерым северным мужикам и помашу ручкой.

- Ты поздравишь Явика с коронацией, - раздраженно поправил его Кристоф.

Он совсем не понимал своего сына. То он всем своим видом показывает, как не нравится ему быть при дворе и как он хочет поскорее уехать, а как только даешь ему такую возможность - ерничает.

У Грегора это точно не от него.

Кристоф старался не вспоминать мать своего незаконнорожденного сына. Мысли о ней вызывали смешанные чувства: вину, стыд, страх. Однако если пересилить себя и заглянуть далеко в прошлое, выхватить ее расплывчатый, но все еще яркий образ, он видел перед собой прекрасную, своенравную и при этом по-настоящему добрую женщину. Элайна озаряла своим светом весь мир. Но в глазах Грегора Кристоф порой с ужасом находил только тьму. А ведь в раннем детстве он был очень живым и подвижным мальчиком, ужасно обаятельным - совершенно как мать. Мог бы, наверное, также, как и она, стать артистом...

Если бы, конечно, Элайна не ушла так рано...

И если бы его происхождение осталось в секрете, как и планировалось.

В груди заныло, и Кристоф поспешил вырваться из воспоминаний. Когда-то ему больших трудов стоило заглушить боль, постараться все забыть. Попытки, конечно же, были тщетными. Так или иначе Грегор появлялся рядом с ним и одним своим существованием напоминал об ужасных ошибках прошлого. Но король за многие годы научился делать вид, что не помнит их, и в какой-то момент даже сам в это поверил.

И сейчас он решил: лучший способ снова завернуться в толстый слой самообмана - это продолжить говорить. И говорить как можно более непосредственно, в обычной манере, привычным тоном.

С легким упреком Кристоф произнес:

- У тебя разве есть другие дела, Грегор? Или ты хочешь задержаться на празднике? Может, ты присматриваешь себе невесту и потому не хочешь ехать в Ивтан?

Граф Фаулз чуть заметно вздрогнул, и с удивлением Кристоф приметил странный блеск в его глазах. Но прежде чем король сумел всмотреться в лицо сына и разгадать, что же его так смутило, Грегор выговорил хрипло:

- Нет.

И все же в его голосе слышалась неуверенность.

Кристоф мгновение сидел почти неподвижно, испепеляя его взглядом и пытаясь разгадать, что же творится в этой голове. Он всегда считал Грегора умным. В некоторый вопросах особенно. Но были и вещи, на которые сын реагировал совершенно неадекватно. Причем вещи эти были, в основном, хорошими. Дружба, любовь, семья - все, что нормальный человек стремится обрести, вводило его сына в ужас и смятение. И Кристоф совершенно не понимал, как помочь ему.

Не может же Грегор всю жизнь избегать привязанности!

- Может, хотя бы придумаешь какой-нибудь вопрос, который готов обсудить с новым королем? Поставить на повестку в наших отношениях с Ивтаном? - внезапно граф Фаулз стал прежним. Опять этот слегка саркастичный тон, этот холодный взгляд и беспристрастное лицо.

Кристоф понял, что упустил момент вывести его на искренность, и, не без сожаления, вернулся к прежней теме разговора:

- Ничего из этого, Грегор. Это просто визит вежливости. Пригласи его на свадьбу принцессы, если хочешь, а потом выслушай учтивый отказ. Все, как всегда.

Грегор недовольно вздохнул, поморщился, но спорить с Кристофом, объяснять, что северяне – люди дела, и заискивания иноземца, скорее, раздражат их, нежели расположат, не было смысла. Совет министров уже все придумал и спланировал, и уже убедил короля в своей правоте. Теперь Кристоф по своей ужасной привычке будет до последнего отстаивать точку зрения, которую ему навязали первой.

- Когда мне выезжать? - спросил граф Фаулз.

- Сегодня. Крайнее - завтра.

- Я вижу, эта ваша с советом министров идея совсем свежая! Вы не могли придумать это и предупредить меня раньше?

- Так уж вышло, - король, казалось, уж начал оправдываться, но его настроение резко переменилось. Ему было досадно, что не удалось вывести сына на откровенный разговор, и это сожаление быстро переросло в сердитость. Ор выговорил то, что крутилось в голове, - и, в конце концов, что мешает тебе сорваться с места? Со двора ты и сам рад смыться при любой удобной возможности, вещи тебе соберут за три минуты, а коня своего ты каждый день разогреваешь до пены. Ты, считай, в любой момент готов к пути!

Что ж. Что правда, то правда. Выпад отца никак не задел графа Фаулза, он и не вспомнил о том странном, стягивающем грудь чувстве, о мимолетном, ничем не обоснованном сомнении, а стоит ли ему уезжать. Уж что-что, а прятаться от самого себя темный принц умел.