– Вон тот здоровый – «Штуг», «Штурмгешютц-3». Броня как у бегемота. Даже по борту – 30 миллиметров… Бей пока по второму, у него бока слабые. Стреляй без команды!

Сашка припал к панораме, поймал в перекрестье идущую следом за «Штугом» «четверку» и быстро нажал на рычаг. Он так и не понял, что раздалось раньше – грохот выстрела или пронзительный крик появившейся на пороге Маши. Сашка успел только заметить, как выбранную им цель обнял черный фонтан земли.

– Там немцы! С автоматами! Совсем рядом! А у меня патроны кончились! – Маша растерянно махала руками в сторону тыловых окопов. И, словно в подтверждение грозящей доту опасности, в дверной проем влетела немецкая граната.

Первым среагировал Сашка. Он метнулся на пол и успел схватить деревянную ручку, еще секунда, и граната закатилась бы под станину. Маша завизжала от страха, но вовремя отскочила в сторону. Лавров успел выбросить гранату из дота. Вслед за взрывом послышалась немецкая брань: фашисты сумели вплотную подобраться к позиции артиллеристов.

– Держи. – Алешкин протянул Маше свой наган и вернулся к орудию.

Позиция лейтенанта Алешкина, вовремя поддержанная огнем соседних дотов, оставалась все еще неприступной. Только к исходу дня, оказавшись наглухо в окружении, защитники дота поняли, что не смогут выполнить приказ и отойти с рубежа. Радовало одно: подобраться к ним ближе было просто невозможно. Все пространство перед огневой точкой было уставлено горящими вражескими танками. И поэтому сразу несколько немецких атак захлебнулись на этом рубеже.

Алешкин наблюдал в амбразуру, как разворачивается, бешено вращая гусеницами, последний из уцелевших танков – тот самый «Штуг» с толстой, почти непробиваемой броней.

Лейтенант бросил взгляд на оставшиеся снаряды.

– Лавров, ищи уязвимое место. У нас остался один бронебойный, остальные этого гада не возьмут.

Сашка припал к прицелу, закрутил маховики наводки. Хоть бы какая щель! Но у этого танка нет башни, а значит, и нет уязвимого ее основания! Он и вправду похож на приземистого бегемота с толстой непробиваемой кожей.

Совсем рядом раздался выстрел из нагана. Алешкин с Лавровым невольно обернулись: испуганная Маша только что уложила немца, подобравшегося к дверям дота.

Они с Сашкой встретились глазами: оба светились неподдельным счастьем, юношеским блаженством, так много обещавшим и так быстро закончившимся. Времени хватило только на взаимную улыбку, благодарную и одновременно прощальную.

– Лавров! – Лейтенант вернул задумавшегося Сашку в действительность. – Помнится, на учениях ты макету прямо в ствол снаряд загнал? Было такое?

– Так точно! – Сашка обрадовался намеку и принялся доводить наводку, совмещая перекрестье с черным отверстием ствола «Штуга». Словно почуяв опасность, фашисты опустили ствол вровень с амбразурой и замерли за секунду до выстрела.

Медлить нельзя! Алешкин и Лавров, словно две пружины, сжатые до последнего предела, слились с орудием и не расслышали, как вскрикнула и сползла на пол отброшенная к стене автоматной очередью Маша. Вслед за тем влетели через дверной проем сразу три немецкие гранаты, и радостно заорали гитлеровцы, прятавшиеся снаружи.

Сашка выстрелил первым. Снаряд в одно мгновение достиг цели. Послышался глухой удар, через мгновение из ствола вырвалась струя черного дыма, а еще через секунду внутри танка раздался оглушительный взрыв, выбросивший в небо столб яркого огня…

Последовавший за этим взрыв сотряс всю вторую линию обороны Ильинского рубежа. Так погиб легендарный дот лейтенанта Алешкина, державшийся до последнего в полном вражеском окружении.

Вызвав огонь на себя и выстояв в этом неравном поединке, эти герои-артиллеристы втроем обеспечили беспрепятственный отход всему оставшемуся сводному отряду подольских курсантов.

Отойдя на несколько километров от Ильинского рубежа, выжившие, усталые и повзрослевшие курсанты двинулись в направлении Малоярославца, стараясь обойти расположения гитлеровских частей. И вскоре они вышли к новому КП пехотного училища…

Со стороны Москвы была видна большая колонна новеньких танков и солдат в полушубках – то самое долгожданное подкрепление, которого так ждали.

Курсанты выстояли и не пустили врага к Москве.

Курсанты Подольского пехотного училища (ППУ). Весна 1941 г. Летний лагерь Лужки

Курасов Александр Савельевич. Майор. Начальник учебного отдела ППУ. На рубеже – начальник штаба ППУ

Смирнов Василий Андреевич. В октябре 1941 года – генерал-майор. Начальник ППУ. Командующий обороной Ильинского сектора, с 13 октября – командующий правым крылом Малоярославецкого боевого участка

Командный состав 4-го батальона ППУ: стоят – лейтенант Соломатин И.И., помощник начальника штаба, командиры рот ст. лейтенанты Баев С.В., Мишугин И.В., капитан Горяйнов А. Т., начальник штаба; сидят: ст. комиссар Панков Д.В., майор Медведев П.С., командир батальона. г. Подольск, 1941 г.

Киселев Яков Павлович. Лейтенант. Начальник особого отдела ППУ. Комиссар передового отряда ППУ

Мамчич Леонтий Акимович. Старший лейтенант. Командир 6-й роты ППУ. Командир передового отряда

Генерал-майор Смирнов В.А. с начальником штаба в землянке

Бычков Иван Ульянович. Командир взвода ППУ

Бодь Иван Макарович. Преподаватель физподготовки ППУ

Макаров Николай Яковлевич. Комсорг 3-го батальона ППУ

Прохоров Н.В. Курсант ППУ