Меня передернуло от отвращения. Разводить магов, словно племенных жеребцов для призовых королевских скачек! Есть ли границы у подлости, на которую готовы пойти алчущие могущества?

— А раз не нам, так, значит, и никому, решили эльфы, — зло усмехнулся я.

— Да, — кивнул Сальвий. — Никто не захочет смотреть, как подобная сила песком утекает сквозь пальцы и достается другим.

— Теперь мне стало ясно, почему эльфы истребляют всех, у кого пробудился жизненный дар.

— Вы и это знаете? — Сальвий помрачнел. — Отвратительное пятно на всех магах.

— Почему человеческие маги мирятся с этим? — Этот вопрос занимал меня с тех самых пор, как я стал догадываться о судьбе тех, в ком проснулся проклятый дар.

— Большинство и знать ничего не знает о стихии Жизни. Эльфы постарались предать орден забвению и весьма в этом преуспели. Хотя, откровенно говоря, даже если бы остальные маги знали, они не стали бы вмешиваться. Дар Жизни пробуждается редко. Один-два случая в десять лет. Всего две жизни, — грустно вздохнул маг, — разве это большая цена за установившееся равновесие? Нет, небольшая — так скажет большинство, и остальным придется смириться. Магам неплохо живется на землях империи.

— Интересно, своих магов Жизни эльфы тоже убивают? — задумчиво проронил я.

— Хороший вопрос, — кивнул Сальвий. — Но ответа на него у меня нет. После разгрома ордена Жизни мне неизвестно ни одного случая появления дара Жизни у эльфов. Это, правда, отнюдь не означает, что таковых не было. Старшие дома попытались бы сохранить подобное в тайне. Хотя, неплохо зная историю, эльфу-магу Жизни я бы не позавидовал. Старшие могут быть очень жестокими даже к своим собственным детям, если дело касается интересов дома. Кстати, сир, любопытный факт: столь почитаемый эльфами первый император был магом Жизни. Причем, как гласят легенды, весьма сильным. Возможно, именно поэтому поначалу в правящем эльфийском доме маги рождались довольно часто. Вплоть до правления Элберта Четвертого все императоры были боевыми магами. Потом, правда, эта полноводная река порядком обмелела. Сведения, дошедшие до нас с тех давних пор, отрывочны, весьма туманны, да к тому же эльфийские дома весьма подчистили те места, которые могут бросить на них хоть какое-то подобие тени.

— Действительно любопытно, — задумался я. — А что драконы? Они магией Жизни владеют?

— Никаких упоминаний об этом нет, — немного подумав, ответил Сальвий. — Но мы знаем о драконах не больше, чем о начале Темных веков.

— Вы много знаете, мессир, — осторожно произнес я. — Скажите, встречалось ли вам когда-нибудь упоминание о Сердце Дракона?

— А у них есть сердце? — усмехнулся маг. — Во всех знакомых мне легендах драконов описывают на редкость бессердечными тварями.

— Это название артефакта.

— Тогда я впервые о таком слышу, — пожал плечами маг.

Спустя два дня, так и не получив никаких известий от ушедших с донесениями отрядов, моя армия покинула Дуин и устремилась на юг, к побережью Теплого моря. Это было давно назревшее решение. В Раглане я надеялся объединить свои силы с третьим легионом, наладить связь с Глоком, подождать подкреплений и наконец-то выяснить, что же, собственно, происходит в Нимисе. В Дуине остался лишь небольшой гарнизон. Еще через два дня моя армия напоролась на армию Нимиса, закрепившуюся у излучины реки.

Когда взмыленный гонец от передового дозора сообщил мне новость об обнаружении армии, я ему не поверил. К вечеру мои сомнения развеялись. Не заметить укрепленного лагеря нимисцев было сложно. Не знаю, кто умудрился так быстро собрать — пускай и весьма разношерстную — армию, но теперь дорога на юг мне была закрыта. Потоптавшись перед позициями нимисцев, мои легионы отошли назад до небольшой рыбацкой деревеньки и, выставив усиленную стражу, стали на ночевку.

— Надо атаковать! — размахивая руками, горячился Рунк. Военный совет собрался в доме местного старосты, ставшем на эту ночь местом моего ночлега. Староста, как и большинство жителей деревни, решил не дожидаться прихода моей армии и оставил деревушку на произвол судьбы. — С каждым днем нимисцев будет все больше и больше.

— Посланный с последними приказами отряд должен был прорваться! — возразил Альдигон. — Рука седьмого легиона и, возможно, единственный чистокровный эльф в моей армии, по крайней мере среди ее высших офицеров — точно. Он происходил из Дома ясеня. Во времена завоевательных походов Урраза тогдашний глава Дома ясеня без боя сдал оркам Аль — небольшой, но хорошо укрепленный городок, который мог если не остановить, то по крайней мере ненадолго задержать продвижение армии Великого Руки к Иллириену. Не знаю, что двигало тем эльфом. Может, он пытался спасти свою жизнь или жизни своих близких, а может, хотел избавить город от участи открытого военного трофея. Старшие дома от подобного решения пришли в ярость и объявили изгоями — вне закона — целый дом. У эльфов Дома ясеня был только один путь: в дикие восточные земли. Куда они и отправились, основав вместе с другими изгнанниками небольшую эльфийскую общину, которая и поныне неплохо себя чувствует в качестве одного из графств Восточного королевства. Разумеется, живут в нем теперь не только эльфы, но род правителей по традиции старается поддерживать чистоту крови. Альдигон как раз и был одним из младших сыновей графа Эльвэ — главы Дома ясеня.

— Это не гонцы-одиночки, — настаивал Альдигон. — Предлагаю вернуться в Дуин и подождать подхода подкреплений. Вести войну с Нимисом двумя неполными легионами невозможно! У города хорошие стены, мы легко отобьем атаку с любой стороны.

— А что мы будем жрать через пару дней? Жителей? — возмутился Рунк. — Коих, к слову, не так уж много осталось. Город совершенно не готов к осаде! Хранилища пусты, арсенал вывезен подчистую, а наши собственные припасы весьма ограничены. Пока мы будем ждать подкреплений, мятеж только сильнее разгорится! Через пару дней под стенами Дуина будет несколько тысяч мятежников, а еще через неделю их будет в пять раз больше. Даже если подойдут подкрепления, смогут ли они сразу снять осаду?

Остальные офицеры легионов угрюмо молчали. Все они еще вечером смогли оценить оборонительные приготовления нимисцев и вряд ли горели желанием лезть на ощетинившиеся сталью склоны. Я их прекрасно понимал. Армия Нимиса разбила лагерь на небольшом плато с крутыми песчаными склонами, достаточно широком для развертывания отрядов и с хорошими позициями для стрелков. Их правый фланг был надежно прикрыт могучим Нимискаром, левый упирался в большой ручей с заболоченными берегами и редким кустарником. В тылу у нимисцев лежал хороший торговый тракт, удобный для отхода. Небольшое численное преимущество королевских войск в таких условиях значения не имело. Да и местность не располагала к атаке плотным сомкнутым строем, которым столь славились орки. Конечно, мы победим. Должны победить! Дворянские дружины невелики, а вчерашние крестьяне не ровня даже новичкам седьмого легиона, но слишком уж велика будет цена, заплаченная за победу.