– Здравствуйте, дорогой мой, – проговорил он с отеческой улыбкой, и Парамонов его узнал. Легче ему от этого не стало. – Здравствуйте, – повторил незваный гость, – и простите за такую форму визита… Мне нужно было поговорить с вами, а не по телефону…

– В машине тоже могут быть микрофоны, – мстительно произнес Парамонов.

– Нет, – с той же улыбкой возразил толстяк, – машину мои люди проверили, микрофоны убрали.

– И что же вы хотите обсудить со мной, Сергей Вадимович? – спросил Парамонов.

– Многое… Но сначала я хотел поближе с вами познакомиться. С вашим предшественником мы долго сотрудничали, но должен согласиться с вами, он отстал от времени. Его методы, да и сам его облик безнадежно устарели. Вы, Евгений Иванович, человек новой формации, и я думаю, мы найдем с вами общий язык. Даже то, как вы… поставили точку в карьере Вахромеева, вызвало мой интерес. Кто-нибудь может сказать, что это было проделано слишком демонстративно, грубо, но мне понравился артистизм и размах операции. У вас, безусловно, есть стиль.

Парамонов сидел ни жив ни мертв. Он не мог понять – то ли старый иезуит приговорит его к смерти, то ли действительно возьмет под свое крыло и согласится работать с ним, как прежде работал с Вахромеевым.

– Ладно, это так, лирика, – Сергей Вадимович стряхнул с рукава своего молодого собеседника невидимую пушинку, – а сейчас, дорогой мой, вы не должны расслабляться. Читали эту статейку? – Он бросил на колени Парамонова газету, раскрытую на статье «Кто стоит за смертью профессора Шереметьева?».

Парамонов кивнул.

– Ну так, задачи две. Журналиста этого нужно немножко притормозить, этим я сам займусь, мне будет сподручнее. Да он человек несложный, вполне контактный. Тем более что основная направленность статьи вам вполне на руку – вы ведь хотели порвать со шведами и передать контракт господину Хаккинену? – увидев, как побледнел Парамонов, пораженный осведомленностью, Сергей Вадимович довольно улыбнулся и чуть не замурлыкал, как сытый толстый кот. – А вот вторая задача – по вашей части. Чепцов в этой статье намекает на свидетеля, который якобы видел профессора Шереметьева в день его смерти на улице академика Ландау… Мы, конечно, за гласность и все такое, но лишний интерес ко всем этим делам вовсе не нужен. Зачем нам с вами, чтобы кто-то копался во всей этой истории? Дело сделано, Вахромеев в реанимации, выйдет оттуда вполне созревшим пенсионером. И все это дело лучше тихо и аккуратно забыть. Так что этот свидетель нам совершенно не нужен. Вы меня поняли? У вас вся информация на руках, так что вам и карты в руки. Действуйте, Евгений Иванович.

Толстячок выкатился в услужливо распахнутую дверцу, пересел в свой «Мерседес», сделав на прощание ручкой. Парамонов поехал домой, с ненавистью глядя в бритый затылок своего шофера.

Позвонил ненаглядный и вежливо осведомился, как я себя чувствую. Я нелюбезно ответила, что чувствую себя прекрасно и в его заботах не нуждаюсь. Он помялся и рассказал мне, что его вызывали в милицию. Они там выяснили, наконец, что взорвавшаяся на Витебском вокзале «копейка» принадлежала Герману Стебелькову, и с радостью сообщили ему об этом. Именно с радостью, утверждал ненаглядный, потому что в глазах сотрудника милиции светилось прямо-таки неземное счастье, когда он сообщал ненаглядному, что тот больше никогда не увидит своей машины.

Я же позволила себе усомниться в происхождении радости в глазах милиционера, скорей всего он радовался тому, что машину не нужно искать. Раз точно известно, что она сгорела на вокзале, можно закрыть дело о розыске.

Мы еще помолчали немного по телефону. Говорить было не о чем. Наконец ненаглядный пробормотал что-то насчет привета от Иры и отключился. Я повесила трубку и вздохнула с облегчением.

По телевизору снова передавали новости, очевидно, у меня уже выработался условный рефлекс включать его в это время. Однако я занималась своими делами и прислушалась, только когда уловила знакомое сочетание – «Невский Диснейленд». В этот раз диктор сообщил, что строительство решили начать в будущем квартале и что будет оно под Гатчиной, но не в том месте, где собирались строить раньше, а в двенадцати километрах к юго-востоку. То есть гораздо ближе к городу, так даже лучше. Деревня называлась Маршево, и речка там была – крошечная, чуть ли не безымянная. Далее сообщалось, что шведская фирма «Статус» отказалась от контракта на строительство, и строить теперь будут финны. Фирма называется «Арктик-ОЙ». И все, ничего про экспертизу и про то, из-за чего отказались строить «Диснейленд» на реке Суйде.

«Значит, шведы отказались, – думала я. – Еще бы им не отказаться, когда земля у них была куплена именно там, где нельзя строить. Да, шведы сели в галошу, потерпели убытки, а спросить не с кого – Вахромеев-то теперь никто и звать никак».

Что-то такое беспокоило меня, какое-то смутное воспоминание. Маршево, Маршево, где я совсем недавно слышала это название?

Я еще немного походила по комнате и вспомнила: это название я слышала недавно от ненаглядного. Он рассказывал мне о работе своей фирмы и говорил, что ту гадость, которую они кладут в свои фильтры, они добывают в районе Гатчины. И что в одном месте пришлось отказаться от добычи, потому что там присутствовал сильный радиоактивный фон. Так вот, я точно вспомнила, что то место и находилось вблизи деревни Маршево.

Я сорвалась с места и полезла к отцу в тумбочку, у него там давно валялась карта Ленинградской области. И вот, все точно, вот Гатчина, вот река Суйда, а вот деревня Маршево.

Когда Андрей Чепцов рассказывал мне про Игоря Осетрова, который проводил исследования подземных вод в том месте, он не показывал мне свои материалы, говорил только, что подземное озеро очень большое… Значит, зараженные подземные воды уже попали в то место возле деревни Маршево, раз уже в прошлом году там наблюдалась повышенная радиоактивность!

Никто про это не знает, потому что место очень тихое, никаких там предприятий. Вот только фирма ненаглядного, собираясь добывать там сырье для своего производства, сделала замеры и отказалась там работать, не поднимая шума.

Что же получается? В прошлый раз Андрей писал много статей. К нему не стали бы прислушиваться, если бы не начались вокруг строительства какие-то интриги и конкуренция. И назначили экспертизу. Теперь же конкуренты устранены. Финская фирма получит контракт, и никто шума поднимать не будет – все довольны.

Да, но Андрей Чепцов сейчас человек известный, его статья не прошла бы незамеченной. И он-то уж точно знает, что новое место строительства едва ли не опаснее предыдущего! Ведь у него есть точная информация – все материалы этого Игоря Осетрова, который занимался в свое время исследованиями профессионально. Но почему молчит Андрей?

Я подошла к телефону и набрала номер редакции. Ответили, что Чепцова сейчас нет, но он обязательно будет через час или полтора. Я подумала еще немного и стала собираться, потому что интуиция подсказывала мне, что разговор у нас с Андреем будет серьезный, и телефон тут не поможет. Я должна встретиться с ним лично.