//соединение начато;

Док, я посылаю это с частного терминала. В один конец.

Я получаю все больше результатов исследований относительно ПЕРСЕЯ, и вот что нам известно на настоящий момент.

Поскольку мне дали полный карт-бланш по части расходов на эти исследования, Конгресс настаивает на том, чтобы я постоянно отчитывался. Как будто они мне не доверяют!

Теперь, ради безопасности, придерживай всю информацию о НУЛЛЕ, о природе груза ПЕРСЕЯ и параллельные материалы о расшифровках, запутай все это, спрячь. Подальше. Ты меня понял.;

Пока мы не узнаем больше, я докладываю Конгрессу, что ПЕРСЕЙ – просто астероид, и возможность его столкновения с Землей минимальна. Что, учитывая его нынешнюю траекторию, по крайней мере правда.;

Множество людей, правительств, корпорация и так далее могли бы захотеть потратить любые средства или сделать почти все, чтобы раздобыть мою – нашу – информацию. А потому присматривай за всеми запросами, вирусами, нападениями – большими и малыми. За любыми попытками взломать твою защиту.;

И наконец, пожалуйста, хотя это и так очевидно, если кто-то наблюдает/слушает нашу связь, изображай бессловесного идиота.;

//соединение завершено;

Я лежу под чем-то вроде одеяла. Оно тяжелое, как толстый слой песка на пляже или как странно теплый снег.

Но это не он.

Это комната, и люди, и продуктовые палатки, и все остальное, из чего состоял шумный торговый центр, рассыпалось и превратилось в ничто.

Я слышу визг и крики и чувствую, как снова все вокруг начинает шевелиться.

Чьи-то руки берут меня за плечи, поднимают, и вот я уже лежу на спине Ро, повиснув, как большой мешок с рисом.

Ро опускает меня на землю, садится на корточки рядом:

– Дол… Дол, прошу! Очнись!

Я открываю глаза. На мои ресницы налипло что-то серое. Все расплывается.

Пепел. Это пепел.

– Ро… – Я пытаюсь думать словами, но мой мозг все еще грохочет так же, как торговый квартал. – Я здесь.

Я в порядке.

На секунду у Ро становится такой вид, словно он готов заплакать. Потом он прижимает меня к себе. Я чувствую, как его голова прикасается к моей, его губы – к моему лбу.

– Долория Мария де ла Круз, ты когда-нибудь просто убьешь меня!

– Я думала, тебе все равно, – улыбаюсь я, поднимаю руку к его щеке. Ро сжимает мои пальцы. – Не убью. Но если кто-то собирается убить меня, мне не хочется, чтобы это был ты. Это было бы уж слишком обидно.

Я снова улыбаюсь – и тут вспоминаю.

Лукас. Тима.

– Ро… – бормочу я, но он уже понял.

И кивает. И тут же исчезает, чтобы найти остальных.

Я закрываю глаза, пытаясь понять, что именно чувствую и почему до сих пор чувствую это.

Доктор Янг лежит без сознания где-то на койке в госпитале Посольства.

Она соединена с пишущими машинами, как была соединена я, в другом Посольстве, и кажется, что это было целую жизнь назад.

Умрет ли она из-за того, что собиралась сказать нам?

Умрет ли она из-за него? Кем бы он ни был.

Неужели действительно во всем этом кроется нечто гораздо большее, чем просто Фортис?

Или мог ли мерк взорвать это место? Не его ли это работа?

Я внимательно смотрю на Фортиса, пока он говорит. То есть скорее кричит. Он куда более разгневан, чем когда-либо, и я должна понять, тревожится он из-за Янг или из-за своего замысла уничтожить Главного Посла Планеты.

– Это совсем не случайность – то, что кто-то взрывает целый район уличной торговли именно тогда, когда вы решили туда пойти, когда вы находились там. – Фортис крепче обматывает повязку на руке Тимы, привязывает руку к ее телу. – Я сам не раз такое проделывал. Мне бы следовало знать.

– Расслабься. Мы в порядке, – говорю я.

Я так и эдак переставляю ногу, приподнимаю ее, опускаю, пытаясь утихомирить пульсацию. Я не могу решить, что у меня болит больше – шишка на голове или распухшая лодыжка. Даже в чистом саронге, который я набросила на плечи, как рубашку без рукавов, я буквально изнемогаю от жары… И это не помогает справиться с болью.

И все же я понимаю, насколько мне повезло.

Кто знает, что еще могло произойти?

– Ты как, нормально? – Биби поднимает голову и смотрит на меня, на секунду отвлекаясь от своего занятия – он вытаскивает осколки стекла из раны на руке Ро.

– Более или менее.

Лукас сам забинтовывает пальцы на правой руке. В чистом школьном балахоне он выглядит как один из учеников Биби.

– Фортис прав. Мы должны быть осторожнее.

Лукас смотрит на меня. Я отбираю у него бинт, перематываю заново, завязываю концы.

– Я в порядке. Мы все в порядке, – говорю я, но при этом ощущаю на себе взгляд Ро.

Но я на него не смотрю.

– Вы отдохните, а завтра заглянем в гости к монахам. А потом так или иначе уберемся отсюда. Я не собираюсь ждать, пока Главный Посол снесет нам головы. Тем более пока голова самого Посла так мило сидит на его плечах.

Бросаю на Фортиса вопросительный взгляд, но он умолкает.

– Значит, завтра, – говорю я.

– Завтра, – соглашается Биби.

После этого даже тишина звучит угрожающе.

Один за другим все возвращаются в дом. Тима помогает Биби навести порядок в классной комнате, а Фортис уходит, бормоча что-то о поиске древних карт.

Мы с Лукасом последними остались на солнцепеке в саду, и тут я замечаю, что на камнях лежит куртка Фортиса.

Наверное, слишком теплая, чтобы надевать ее сейчас.

Я беру ее.

Куртка тяжелая, и я догадываюсь, что книга, должно быть, так и лежит в кармане. Я колеблюсь.

– Что ты делаешь? – Лукас наблюдает за тем, как я вытаскиваю на свет завернутую в лоскут книгу.

Он рядом со мной, близкий, теплый. Я чувствую себя настолько в безопасности, насколько это возможно с отчаянной головной болью и ушибленной ногой.

– Нечто такое, что мне следовало сделать очень давно, – отвечаю я. Поднимаюсь на ноги, протягиваю руку Лукасу: – Идем.

Мы проскальзываем через полную людей классную комнату и дальше, за дверь, прежде чем кто-либо успевает сказать нам хоть слово. Тима даже не поднимает головы, склоненной над старыми деревянными счетами.

Мы прячем книгу от посторонних взглядов.

Жара чуть не сбивает меня с ног, когда мы делаем первые шаги под лучами, но я не останавливаюсь, и Лукас тоже.