Сыч кивнул и прошел через несколько рядов колючей проволоки. Один из солдат, что был с унтером, обыскал его и кивнул унтер-офицеру: все чисто.

– Hinter mir[12], – произнес унтер и пошел вперед к траншее, начинающейся сразу за проволочным заграждением. Сыч следовал за ним. Два рядовых немца, один с ручным пулеметом, а другой, очевидно, на подхвате, проводили его взглядами.

– Spion, – сказал тот, что был за пулеметом.

– Sicherlich[13], – ответил другой.

Траншея закончилась землянкой, из-за брезентового полога которой просачивался свет. Унтер-офицер отдернул брезент:

– Erlauben sie mir, herr Leutnant?[14]

– Hereinkommen[15], – прозвучало в ответ.

За столом, прищурившись, сидел господин Альгорн, заместитель капитана Мишелевского лейтенант Ганс Алиш.

– З прибытьем! – произнес он, коверкая русский язык.

– Спасибо, – поблагодарил Сыч.

– Как дьела?

– Паршиво, – признался Сыч.

– Что значит: парщиво? – переспросил Альгорн.

– Это значит: скверно, – пояснил Сыч.

– Плехо? А почьему? – поднял брови Альгорн.

– Агент Коронер либо ранен, либо убит.

– Йэго э-э-э… разоблачали?

– Да, – коротко ответил Сыч. – Мне едва удалось уйти. Землянку обнаружили.

– Об етом надо немедленно сообщать капитан Мишелевски, – озабоченно произнес Альгорн.

– Сообщайте, – устало произнес Сыч.

– Ви устали. Вам надо отдых… Rauchen… э-э-э… курите…

Лейтенант протянул Сычу пачку дрезденских сигарет «Imperium». Сыч, до этого никогда не куривший, взял сигарету, помял ее в пальцах, прикурил от предложенной спички и глубоко затянулся.

Дым сигареты не был ни сладким, ни при– ятным…

И как такая гадость может кому-то нравиться!