Когда я опустился рядом с ней, Северал подняла голову. Она ничего не сказала, но я все прочитал по ее глазам.

— Не волнуйтесь, Северал, — сказал я. — Она поправится. Непременно поправится.

Эти слова мне самому показались насмешкой. С тех пор как я вынес девушку на сушу, она так и не пришла в себя. Я чувствовал, что силы покидают ее с каждым часом. Это чувство было столь же необоснованным, как и то, которое я испытывал, наблюдая за селением, но от этого оно было не менее сильным. Казалось, что я сижу рядом с костром, который постепенно угасает, но при этом ничего не могу сделать, ибо чувствую себя совершенно беспомощным.

— Мы… должны идти дальше. Вы правы, Северал. В Фирт-Лахлайне все спокойно.

— Они все у озера. Они не вернутся, пока не наступит вечер, — пробормотала Северал.

Ее голос звучал ровно и монотонно, будто она говорила во сне. Женщина взглянула на меня, но ее глаза были пусты. Прошло какое-то время, но она не сказала и трех фраз.

Кивнув, я встал и отвернулся. Я обещал этой женщине помочь, но единственное, что я сумел сделать, — это принести ей умирающую дочь.

— Нужно идти, — повторил я охрипшим голосом. Мысленно я пытался убедить себя, что все дело в напряжении прошедшего дня.

Северал неторопливо встала и осторожно взяла бесчувственное тело дочери на руки. Я хотел помочь ей, но женщина лишь резко помотала головой и одарила меня таким взглядом, что я решил больше не приближаться к Дженнифер.

Я пошел впереди, и вскоре мы, обойдя холм, добрались до узкой, почти не укрепленной дороги, ведущей к селению. Ветер ослабел, так что соленый запах моря теперь чувствовался не так сильно. Дорога шла под гору, и спуск был относительно легким, но все же этот переход в Фирт-Лахлайн показался мне бесконечным. У меня подгибались ноги, а тяжесть акваланга, который я по-прежнему нес на спине, неумолимо тянула меня к земле.

Собственно говоря, теперь мое снаряжение было бесполезно. Баллон с кислородом опустел, и последние пятьдесят футов до поверхности озера я поднимался, задержав дыхание. Наверное, правильнее было бы оставить аппарат на берегу, но что-то удерживало меня от этого. Возможно, этот акваланг еще потребуется Немо.

Когда мы дошли до первых домов селения, ветер полностью улегся. Но странная атмосфера, нависшая над Фирт-Лахлайном, стала еще сильнее. Селение было покинуто не только своими жителями. Его оставила сама жизнь.

Когда мы дошли до рыночной площади, Северал остановилась и качнула головой в сторону красивого двухэтажного дома, стоявшего на противоположной стороне. Дом нельзя было назвать роскошным, но среди жалких развалюх он казался бриллиантом в ящике с углем. Неприятное предчувствие, охватившее меня при подходе к этому дому, усиливалось с каждой секундой. Я ощущал пустоту, окружавшую меня, и это ощущение становилось все сильнее и сильнее. Одновременно мне казалось, что за мной следят. Более того, меня подслушивают. Серые слепые окна вокруг смотрели на меня демоническими очами. Вскоре я почувствовал озноб.

Мы пересекли площадь, вошли в дом и очутились в маленьком полуосвещенном коридоре.

Северал повернулась к лестнице.

— Я отнесу Дженнифер в ее комнату, — сказала она. — Подождите здесь, Роберт.

Я посмотрел сначала на нее, потом на неподвижную девушку в ее руках, но не решился во второй раз предлагать свою помощь. Подождав, пока женщина уйдет, я прошел по коридору и оказался в гостиной.

Гостиная была просторной. Сквозь приоткрытое окно на южной стороне в залитую утренним светом комнату врывался свежий воздух. Скромная обстановка была подобрана с большой любовью и вкусом. Находившийся у противоположной стены огромный открытый камин даже сейчас, когда огонь в нем угас, создавал ощущение мягкого уюта. Вернее, он способствовал бы атмосфере мягкого уюта, если бы перед ним не лежал труп.

Это зрелище выбило меня из колеи. Видит Бог, это был не первый мертвец, с которым я сталкивался в своей жизни. Нельзя даже сказать, что этот человек был убит каким-либо особо жестоким образом, так как на нем не было следов пыток. Он просто лежал лицом вниз, сжав руки на ковре, и со стороны казалось, будто человек просто спит. Несмотря на это, я не мог оторвать взгляд от застывшего тела. Это был муж Северал, которого она убила собственными руками. Я знал об этом. Северал рассказала мне обо всем. Но что-то во мне отказывалось верить ей.

Лишь услышав шаги и звук захлопнувшейся наверху двери, я понял, что несколько минут простоял на месте, глядя на мертвеца. Даже сейчас, когда оцепенение спало, мне было трудно повернуться и взглянуть на Северал. Должно быть, обуревавшие меня чувства отразились на моем лице, так как Северал нахмурилась и, чуть помедлив, спросила:

— Не хотите ли перекусить, Роберт?

— Перекусить? — Этот вопрос привел меня в еще большее замешательство, чем вид убитого. Эта женщина стояла перед трупом собственного мужа и спрашивала меня, «не хочу ли я перекусить»!

— Нет, благодарю… — запнувшись, сказал я.

Равнодушно кивнув, Северал прошла мимо меня и остановилась у окна. Ее лицо отражалось в стекле в несколько искаженном виде, но я сумел разглядеть, что оно было совершенно непроницаемым и холодным. Как камень.

— Как… Дженнифер? — осведомился я — просто для того, чтобы прервать это мучительное молчание.

— Спит.

Голос Северал был ровным и спокойным, но было в нем что-то такое, что заставило меня содрогнуться.

— Она умрет, Роберт, — внезапно сказала женщина.

— Глупости, — возразил я, — ваша дочь больна, но она выздоровеет, Северал…

— Она умрет, — перебила меня Северал. — Я знаю. Так будет лучше.

Я изумленно взглянул на нее.

— Что… что вы сказали?

— Так будет лучше, — повторила Северал.

Ее голос по-прежнему звучал спокойно, но когда она повернулась, я увидел, что ее лицо искажено гримасой.

— Девушка, которая лежит наверху, в комнате Дженнифер, — не моя дочь. Она только выглядит как моя дочь, она говорит ее голосом, но это не моя девочка. Не знаю, что демоны сделали с ней и почему, но это уже не Дженнифер.

Я хотел возразить, но только вздохнул и опустил глаза. Возможно, она была права. Я освободил Дженнифер из дворца Дагона, который находится на глубине в пять сотен ярдов под водой. Она дышала… водой! То, что Дагон сделал с ней, превосходило границы вообразимого, однако теперь Дженнифер, по всей вероятности, принадлежала больше к его расе, чем к нашей.

— Что вы будете делать? — спросила Северал, глядя на меня отсутствующим взглядом.

— Вы знаете, что я должен делать, — ответил я. — В этом особняке совершались человеческие жертвоприношения. Я положу конец этому безумию, обещаю вам.

Но Северал, конечно, имела в виду совсем другое, и я это понимал.