ранен. Ты должен присмотреть за ним, не дать умереть.

— Манеры тебе так и не привили…

— Манеры мне ни к чему, когда речь идет о выживании. Так ты согласен?

— Если я откажусь?

— Уверен? Сын Далматинца идет к тебе в руки, и ты откажешься?

— Не знаю, смогу ли… Что с этого тебе?

— Я же сказала, он должен выжить…

— Разве ты не должна его защищать? В том числе и от меня?

— Не поверишь, этим я и занимаюсь сейчас…

— Сколько у меня времени?

— Позже сообщу. Сейчас твоя задача — подготовить своих бойцов. Твой мечник не понравился мне в прошлый раз. Слишком не сдержан…

— Не волнуйся…

— …

— Ты здесь?

— Мне нужно твое слово…

— Что? Не понял…

— Что меня не тронут! Я справлюсь и с вами тремя, но Кирин должен быть в безопасности, несмотря ни на что…

— …Тебе достаточно моего слова? И все?

— Да! Ты не нарушишь его, даже если я убью всю твою группу. Слово!

— Я даю тебе свое слово…

— Я перезвоню через час. У меня еще дела…

— Абиссинец… Абиссин!

Мужчина вздрогнул и поспешно ответил:

— Я действительно не знаю ее планов и дал слово, что ее не тронут! — Его взгляд остановился на Самуиле.

Тот опустил глаза:

— Я ей слово не давал.

Рука Единорога только накрыла его плечо, как парень вскочил и, пробежав мимо Абиссинца, начал рубить мечом доску, в которую недавно заместитель запустил свой нож.

— Успокойся уже! — Блондин невольно улыбнулся. — И кто из нас псих?

— Сука!!! Мать твою… Тварь! АААААА!!!!

Наконец он остановился и, тяжело дыша, посмотрел на лидера.

— В доме остаются трое. Я, Единорог и…

— Да понял я! Понял…

— …и Самуил.

Единорог поднялся с места и указал на людей:

— Остальные?

— Как обговаривалось ранее. Спускаются в подвал и закрываются там. Даже если нам будет угрожать опасность, никто не должен выходить оттуда трое суток. Если мы не вернемся, вся команда выжидает месяц и после разъезжается в разные стороны. Каждый из вас знает, где находятся его новые документы на экстренный случай. После никто не должен пересекаться, поддерживать связь или рассказывать другим о своем прошлом, иначе ваша жизнь может оказаться в опасности. Если мы не вернемся, значит, нас больше нет в живых и оплакивать нас не нужно. Мы сами выбрали этот путь. Несмотря ни на что, живите! Прощайте!

Лидер поспешно повернулся к ним спиной, давая понять, что собрание окончено. Единорог вывел людей и убедился, что в доме никого, кроме них, не осталось.

Абиссинец повернулся к ним и тихо произнес:

— Она едет с Кирином.

— Твое решение?

— Да, это интересно.

— Ты все уладил?

— Еще нет. Не знаю, смогу ли?

— Твой ответ мне нужен сейчас. Или я придумаю другой план.

— Почему я?

— Ты не один? Потому что сейчас он мешает мне. Кирин не готов. Я должна быть одна. Ты сможешь подготовить его.

— Для кого?

— Для меня.

— Да, это интересно.

«Она хочет пойти против Далматинца? Или это просто предлог попасть в дом? Но она не стала бы со мной разговаривать, если бы планировала убийство? Или я ошибаюсь?»

— Далматинец.

— Это интересно, но не знаю, смогу ли…

— Я еду?

— Да!

— Через пятнадцать минут жду всех в зеленой комнате… — Абиссинец многозначительно посмотрел на Самуила. — Всех!

Самуил присвистнул.

— С кем?

— Ты слышал!

— Но по нашим данным он мертв уже пять лет. Это значит, информация, что они следят за каким-то парнем из обычной школы, оказалась правдивой… — В голосе Единорога слышались тревожные нотки.

Абиссинец пожал плечами:

— Не знаю, в последнее время мы не могли нормально их отслеживать из-за того дела в Бразилии, но все возможно. Так сказала Элис. Далматинец, этот ублюдок…

— Что они могут вдвоем?

— Не могу сказать. Возможно, Кирин сейчас беспомощен. По моей информации у него должна быть потеря памяти. Не понимаю, что она хочет от нас.

Абиссинец ухмыльнулся. Единорог с Самуилом с беспокойством переглянулись. Одно дело расправляться с отъявленными преступниками и отморозками, а другое — иметь дело с детьми, которых всю сознательную жизнь готовили быть универсальными солдатами и машинами для убийства. Но, как бы там ни было, все равно, это дети.

Самуил щелкнул пальцами и нарушил тишину:

— Кирин — это тот младший сын Далматинца, который много лет назад бесследно пропал с твоих радаров и, по слухам, умер, так?

Абиссинец внезапно рассмеялся:

— Он самый.

Самуил выматерился:

— Твою мать, что забавного ты нашел в том, что мы подохнем от рук зомбированных детей?! Может, это их первое совместное задание?! Далматинец только тебя и не прикончил. Руки у него так и чешутся, зуб даю!

Наставник только ухмыльнулся:

— Ничего, но, думаю, если потеря памяти — не выдумка, Кирин сейчас не может ничего. Да, это интересно… И, если мои выводы верны, именно поэтому она едет ко мне, а не к Далматинцу. Элис хочет спрятать его от отца.

— Спрятать?

Оба удивленно уставились на учителя.

— Погоди, разве он — не самый любимый сынишка нашего безумца? А она — не его преданный телохранитель? Он совсем разлюбил их, что так легко позволяет ей передать мальчика в приемную семью, не пользующуюся авторитетом в преступном мире?

Единорог отвесил Самуилу подзатыльник и улыбнулся:

— Ты когда-нибудь будешь думать прежде, чем говорить?

Абиссинец пожал плечами:

— Этого я тоже не знаю, но, похоже, у нас появился отличный шанс достать его и уничтожить. Хотя…

— Хотя?

— О чем она думает? Никто не знает. Кирин может оказаться лишь приманкой для меня. Но отступать уже поздно? С минуты на минуту Элис будет здесь.

Бойцы снова переглянулись.

— А не проще устроить ловушку?

— Самуил!

— Да-да, ты дал слово. Простите, Ваше преосвященство, забылся!

— Самуил!

Единорог покрутил в руке нож и, подмигнув Самуилу, бодро направился к выходу.

Заместитель занял позицию у окна, сжав в каждой руке по ножу, а Самуил спрятался у двери. Когда Элис войдет, он окажется за ее спиной. И хотя гарантии, что девушка прибудет именно с этой стороны, не было никакой, все же, открыто известив их о своем визите, она будто намекала на такой вариант.

Лидер сел в одно из кресел, стоявших в центре белой комнаты, и закрыл глаза. В ожидании прошло около двадцати минут.

Внезапно Абиссинец вздрогнул от прикосновения к коже холодного лезвия.

— Элис?

Вспыхнул свет. Оба бойца одновременно повернулись к ним и замерли. Алиса стояла позади кресла и держала у горла их учителя нож.

— Приветствую, господа!

Глава 18

— Элис?

Самуил нажал на выключатель и в страхе замер вместе с