понимая, она ничего не могла с собой поделать и упорно выговаривала мужу за то, в чем он, в сущности, не был виноват. Тот же, как назло, оставался до того заботливым и предупредительным, что хотелось кинуть в него вазой подаренной в числе прочего Хайле Селассие!

— Я решил, как мы вернемся, — мягко улыбнулся Март, пытаясь через «сферу» успокоить взвинченные нервы жены. — Вот смотри, если пройти ночью над Аравийским полуостровом, то уже утром будем в небе Ирана, а там на ничего не угрожает. Потом еще немного и мы в пределах Российской империи!

— Господи, Колычев, — закатила глаза Саша, — что у тебя было по географии? Даже гимназисты младших классов знают, что местных шейхов контролируют англичане. Да и на побережье Персии у них имеется несколько анклавов…

— Ничего страшного, — мягко ответил он. — Больших кораблей у них здесь нет, а от маленьких мы отоб… уйдем. И вообще, они нас не заметят.

— Даже не знаю. Всегда хотела посетить развалины древней Пальмиры…

— А вот там англичане есть совершенно точно! И их Средиземноморский флот рядом. Нет, милая, Сирию мы посетим в другой раз. Когда все уляжется.

— Ты опять копаешься у меня в голове? — приоткрыла один глаз, начавшая было задремывать Александра. — Впрочем, продолжай. У меня все равно нет от тебя секретов.

— Как и у меня…

— Да? — скептически посмотрела она на мужа. — А кто такая Ефимия?

— Первая любовь Витьки! — не раздумывая ответил Март.

— А Надежда Ли, вторая?

— Об этом спроси лучше у него.

— А мисс Аннабель её незаконнорожденная сестра? Ладно, можешь не отвечать. Все равно отопрешься…

«Спи» — аккуратно послал ей сигнал Колычев, после чего заботливо поправил плед. Взаимопроникновение аур было большим преимуществом и одновременно проклятием для вступивших в брак одаренных. Между ними и впрямь почти не могло быть тайн. И если они любили, то до конца, а коли уж ссорились, то вдрызг. На смерть…

Впрочем, степень взаимопроникновения в значительной степени зависела от силы супруга и у гроссов тут были кое-какие преимущества.

Последние события не прошли даром для их яхты. Кое-где по бортам виднелись следы от попаданий отдельных снарядов или их осколков. От резких маневров пострадало и внутренне убранство яхты, не считая того, что стены салона и кают пропитались запахами карболки и медикаментов. Кое-что наскоро починили, но большую часть оставили до возвращения в родной док.

Над Аравийским полуостровом осенние бури подняли в небо сотни тысяч тонн пыли и песка. Пришлось срочно менять курс и уклониться южнее, нацелившись на Ормузский пролив. Спустя пару часов полета они добрались до порта Бендер-Аббас, где «Александра» провела дозаправку и дальше уже никуда не сворачивая, корабль полетел на север вдоль западных отрогов древних, помнящих амореев и ассирийцев гор Загроса. За пять часов они прошли страну с юга на север, оставив по правую руку звучащие, как восточная сказка, города — Шираз, Исфахан, столичный Тегеран и центр иранского Азербайджана Тебриз.

Большая часть территории древней Персидской державы являлась дружественной. Здесь уже два десятка лет располагались русские военные базы. Контроль воздушного пространства осуществлялся силами отдельной эскадры Четвертого Флота. Вот далеко внизу блеснула синевой извилистая лента пограничного Аракса. Яхта, набрав еще полторы тысячи метров высоты, встала на указанный ей диспетчером эшелон и двинулась строго курсом норд-вест к Эривани.

— Экипаж, поздравляю, мы дома. — Сообщил Март команде по громкой связи.

После пусть и не столь долгого, но такого насыщенного событиями путешествия ощутить себя снова на родной земле — это нечто особое и трудно выразимое словами. Только теперь он ощутил, что оказывается все это время у него на сердце лежал некий груз, который растворился лишь пару минут назад.

— Ну вот милая, и завершилась наша первая кругосветка, — не скрывая легкой иронической улыбки заметил Март сидящей справа Саше.

Возвращение на родину благотворно сказалось на ее настроении, и сегодня она почти не язвила.

— И мир вздохнул с облегчением! — не удержалась от легкой колкости супруга.

— Не преувеличивай, — хмыкнул в ответ муж.

— И в мыслях не было. Но все же согласись, когда мы следующий раз соберемся в путешествие, многим очень важным господам станет не по себе.

— Это точно. Но говоря по совести, я и сам иной раз удивляюсь, как оно все развернулось. В планах же было просто посмотреть, понаблюдать, а не осуществлять крупных дел и перемен… Впрочем, совершенно не кривя душой, полагаю все сделанное во время нашего вояжа совершенно правильным или как минимум полезным. Скорее вопрос сейчас в том, а сможем ли мы воспользоваться результатами. Иначе выйдет, что мы таскали каштаны из огня для других…

— Здесь и от тебя многое зависит, милый. Вернемся в Питер, и надо будет шевелить всех, начиная от царя и деда. А дальше Сенат, крупные кланы и корпорации.

— Да, я понимаю. Скажем так, из исследовательской программы вышла разведка боем… И даже более того… Но это означает, что система то слаба и гниловата. Мир трясет со страшной силой. И ведь согласись, далеко не все, что происходило, устроили мы…

— Я бы не обобщала. Не мы, а ты, Март. А так спорить не стану, и попытка переворота в Уругвае, и революция в Голландской Ост-Индии, и восстание в Британской Индии, и начало войны между Италией и Эфиопией к тебе никакого касательства не имели.

— Вот-вот. Заметь, Индонезию мы обошли, даже не входя в ее воздушное пространство. Но меня смущает, как легко тамошние партизаны разобрали на запчасти колониальные войска. Пусть даже много местных перешли на сторону Сукарно. Все равно. Особенно та резня безжалостная, которую они устроили на авиабазе в Джакарте. Есть у меня серьезное подозрение, что не обошлось там без Асано и его одержимых вояк… очень уж напоминает их почерк…

— Очень может быть. Тем более что японцы там все и заняли в итоге. Наверняка, если покопать, то найдутся зацепки.

— Да, надо будет дать поручение Беньямину, пусть отработает эту версию.

— А все же интересно, что там могло случиться? Зачем тебя вызвал царь?

— Потерпи, скоро узнаем…

Крым встретил отличной погодой. Солнечно, легкий ветерок, никакой жары, увядающая, но еще довольно бодрая зелень на склонах гор и в парках. Оставив «Александру» на стоянке в Севастополе Март уже на малом боте меньше чем за час долетел до Ливадии, где и приземлился на аккуратно подстриженную площадку для коптеров. Короткий доклад дежурному офицеру и вот он уже в кабинете правителя России.

Император встретил его на ногах. На столе лежали какие-то бумаги, но Александру Третьему не сиделось в рабочем кресле, он задумчиво прохаживался по мягкому ковру мимо распахнутых дверей, ведущих на неширокую террасу. Тончайшую кисею белоснежных занавесей раздувало ветром, словно паруса, снаружи долетал далекий шум прибоя и голоса птиц. С высокого берега на бескрайние просторы Черного моря открывался прямо таки роскошный и крайне умиротворяющий вид.

— Приехал, это хорошо. — Так словно они только что расстались, коротко бросил царь Марту вместо приветствия и пожал ему руку. — Садись. Хотя, ты же только из машины. Насиделся… А давай сходим на рыбалку? Знаешь, какая сейчас кефаль попадается? О, брат… Это же просто красота!

— Государь, я готов, только надо будет переодеться. А то явился при полном параде…

— Это верно. Ну мы что-нибудь придумаем…

— Незачем. У меня все с собой. Только надо переодеться.

— Смотри, какой предусмотрительный! А я ведь тоже не промах! Тебе уже выделены апартаменты. Сколько тебе понадобится времени?

— Несколько минут.

— Тогда жду тебя внизу.

Март в сопровождении прислуги быстро отыскал свою комнату, где его уже дожидался перенесенный из бота багаж.

— Потом разберите все и развешайте, а пока можете быть свободны, — бросил он между делом слуге. И только сам поразился как легко и естественно все это прозвучало.

«Становишься белой костью… Распоряжаешься… А куда деваться, не мы такие, жизнь такая…»

Скинув парадку, он переоделся в легкую, более подходящую для рыбалки одежду — светло-серую кепку-восьмиклинку, парусиновые туфли на каучуковой подошве, льняные рубашку с коротким рукавом и свободного кроя брюки — и спустился вниз. Где с удивлением обнаружил сидящим за рулем самого царя.

— Что не ожидал? Не ты один можешь транспорт водить. Заскакивай. Поехали.

Заурчав мотором, автомобиль мягко тронулся с места. Выехав на дорогу, император, с которого разом слетела вся внешняя веселость, требовательно добавил:

— А теперь рассказывай. Подробно и с самого начала.

— Что именно?

— Первым делом про ваш разговор с Вильгельмом.