Рисунок 11. Динамика подростковой смертности (на 100 000) от всех причин и от травм и отравлений в России в 1980–2008 гг.

Позитивные тенденции второй половины 90‑х гг. были прерваны экономическим кризисом 1998 г., однако стабилизация и улучшение экономической ситуации начала 2000‑х гг. привели к формированию позитивных тенденций подростковой смертности. Однако сопоставление показателей 2008 и 1991 г., последнего года советского периода, приводит к более скромным выводам: в 1991–2008 гг. смертность российских юношей снизилась на 12,4 %, девушек – практически не изменилась.

У юношей снижение смертности происходило от всех ведущих причин. Так, смертность от травм и отравлений снизилась на 44,6 %, от болезней органов дыхания – на 55,6 %, от сердечно-сосудистых заболеваний – на 4,1 %; онкологическая смертность снизилась на 26,6 %, смертность от болезней нервной системы – на 55,3 %. Смертность от неточно обозначенных состояний у юношей в 2008 г. по сравнению с 1996 г. практически не изменилась (5,6 и 5,3 на 100 000, соответственно). У девушек ситуация складывалась не столь однозначно: при выраженных позитивных тенденциях касательно таких эндогенных заболеваний, как новообразования и болезни нервной системы (снижение на 32,2 и 45,5 %) и таких экзогенных причин, как травмы и отравления и болезни органов дыхания (снижение на 29,1 и 23,5 %), наблюдался заметный рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и неточно обозначенных состояний (на 17,9 и 26,7 %, соответственно).

Смертность подростков, как ни в какой другой возрастной группе, определяется внешними причинами. В 2008 г. отрыв смертности от травм и отравлений от новообразований, занимающих 2‑е место, был почти 18‑кратным у юношей и 8,1‑кратным у девушек. Основными внешними причинами смертности подростков являются дорожно-транспортные происшествия, которые определяют более четверти всех случаев смерти от травм в этом возрасте. Специфической особенностью дорожно-транспортной смертности являются ее позитивные тенденции в 1989–1997 гг., в разгар экономического кризиса в России. Таких тенденций не было отмечено для какой-либо другой внешней причины смерти. За постсоветский период (1991–2006) дорожно-транспортная смертность российских юношей снизилась на 26,1 %, а девушек – выросла на 8,7 %. Однако за последнее десятилетие (1996–2008) рост показателя отмечен и у юношей и у девушек.

Второй важнейшей причиной подростковой травматической смертности являются самоубийства. В отличие от дорожно-транспортных происшествий, динамика суицидальной смертности подростков характеризуется традиционными для России тенденциями: сокращение смертности в 1980–1987 гг. (на 28,8 и 27,6 %), рост в 1987–1995 гг. (более чем в 2 раза), возврат к снижению смертности в последнее десятилетие (на 10,4 и 9 %, соответственно). В целом в период реформ (1991–2008.) суицидальная смертность юношей выросла на 23,2 %, девушек – на 28,1 %.

Поскольку убийства (нападения) являются причиной, полностью социально обусловленной, оценка насильственной смертности представляется крайне актуальной. В 1980–1987 гг. показатели официально зарегистрированной смертности от убийств снизились на 47,8 и 13,8 %, в 1987–1995 гг. – выросли в 3,5 и 2,9 раза, в 1996–2008 гг. наблюдалось существенное сокращение показателей (в 1,8 и 1,9 раза для юношей и девушек). По официальным данным, смертность юношей от убийств в 1991–2008 гг. снизилась в 1,4 раза, девушек – на 15,4 %.

В России крайне высока смертность от повреждений с неопределенными намерениями или повреждений без уточнений. Смертность от повреждений с неопределенными намерениями российских юношей обусловлена убийствами почти на 1/2 (на 45 %), суицидами – на 1/3 (33,2 %), девушек – соответственно на 32,8 и 34 %. В 1980–1987 гг. смертность от этих причин российских юношей снизилась на 11,8 %, девушек – выросла на 27,3 %, в 1987–1995 гг. темпы роста смертности были соответственно 4,5‑ и 4,8‑кратными, в последнее десятилетие показатели снизилась примерно на 1/3 (на 41,6 и 27,5 %, соответственно). В период реформ (1991–2008) смертность российских юношей от повреждений с неопределенными намерениями выросла на 21,2 %, девушек – на 35,3 %. Эти размытые причины маскируют значительную часть смертности от таких социально обусловленных и социально значимых причин, как убийства и передозировка наркотиками.

Более сложным представляется вопрос о разного рода отравлениях. С одной стороны, подобные инциденты могут быть следствием суицидов, с другой, нельзя забывать, что подростки, особенно из малообеспеченных слоев населения, часто экспериментируют с химическими веществами, используя их как суррогаты наркотиков.

Зачастую конкретная причина смерти подростка остается неизвестной. В 2008 г. неточно обозначенные состояния занимали 4‑е место среди всех причин смерти подростков, смертность от которых в постсоветский период выросла в максимальной степени – в 2,2 раза у юношей и в 1,7 раз у девушек.

Краткий перечень причин смерти, принятый в России, не позволяет в явном виде выделить смертность подростков, обусловленную потреблением наркотиков: она скрыта как в рубрике «неалкогольные (прочие) отравления», так и в рубрике «повреждения с неопределенными намерениями».

В отношении региональных особенностей смертности подростков отчетливо сформировался северо-восточный вектор нарастания смертности. Дальневосточный регион практически в целом и республики Восточной Сибири формируют полюс неблагополучия, который определяется внешними причинами смерти, прежде всего, самоубийствами, убийствами и другими формами насилия (повреждения с неопределенными намерениями). Даже по составу групп с низкими и высокими уровнями видно, что региональное распределение смертности подростков от дорожно-транспортного травматизма отличается существенной спецификой в сравнении с распределением по уровню травматической смертности в целом, что означает наличие специфических факторов, детерминирующих смертность подростков от насилия и дорожно-транспортного травматизма.

Многочисленные данные литературных источников и материалы ВОЗ свидетельствуют о том, что основными факторами, приводящими к подростковой смертности, являются бедность и определяемые ею беспризорность и безнадзорность, наркомания и токсикомания, суицидальное поведение. Значимыми в гибели подростков были и остаются такие внешние факторы как несчастные случаи и насилие.

Основу официально публикуемых данных об уровне бедности составляет индекс численности бедного населения, определяемый в российских условиях как доля населения с доходами ниже прожиточного минимума. Согласно данным Госкомстата России, в 2007 г. доля бедных в населении России составляет 13,4 % или 18,9 млн человек [9].

В наиболее сложном материальном положении находятся неполные и многодетные семьи: доля бедных среди них достигает 60–80 %. Высоким риском попадания в категорию бедных граждан характеризуются семьи, имеющие в своем составе инвалидов, безработных, семьи беженцев и вынужденных переселенцев, проживающие в сельской местности.