Люк сгустил краски, разыгрывая свою единственную козырную карту. Принц должен понять, что, если аннулирует его брак с Мерри, это негативно отразится на политическом положении в той части страны, которая до сих пор во многих отношениях не внушала доверия.

В комнате повисла напряженная тишина.

Первым ее нарушил Генрих.

– Если вы женились по любви, сэр Люк, почему не спите со своей женой? – вкрадчивым тоном спросил он.

Люк обомлел. Он совсем забыл, что у принца повсюду есть соглядатаи. Только бы до него не дошли слухи, что Мерри обвиняли в колдовстве!

– Она предпочитает спать в собственной постели, – сказал Люк.

– Говорят, она весьма остра на язык, некоторым это не нравится.

Люк сжал кулаки, исполненный решимости обнаружить крысу и вздуть как следует.

– Просто она говорит, что думает, – возразил он. – По крайней мере, знаешь, что у нее на уме. – Это был камень в огород Амалии.

Хмыкнув, принц признал справедливость замечания и скрестил руки на груди.

– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр Люк, – заявил он наконец, поворачиваясь к Люку в профиль, и многозначительно добавил: – Арундел запал Амалии в душу.

«Не забирай Арундел!» – взмолился про себя Люк.

– С другой стороны, ваше служение короне снискало уважение баронов. Они готовы закрыть глаза на факт вашего внебрачного рождения и поддерживают ваше право владеть землями деда.

У Люка забрезжила надежда. Разрушая незаконно построенные крепости, Генрих вызвал недовольство баронов. Если бароны поддержат Люка, возможно, его дети удостоятся титула деда.

– Все же ваш поступок достоин осуждения, – продолжал принц. – Никто из тех, кто состоял у меня на службе, не проявлял подобного своеволия в делах личного свойства.

Это было обвинением чуть ли не в государственной измене.

– И что вы намерены предпринять, ваше величество? – спросил Люк, не собираясь сдаваться.

– Вы полагаете, у меня есть время заниматься этим делом сейчас? – Он указал на заваленный бумагами стол. – Через две недели состоится коронация. Дядюшка оставил мне страну, где царит хаос.

Принц сверлил его взглядом. Люк не отвел глаз.

– Привезите супругу на коронацию. Я хочу на нее посмотреть. Тогда и решим вопрос с вашим браком.

– Вы желаете познакомиться с ней поближе, ваше величество? – спросил Люк, подозревая подвох.

Генрих пожал плечами.

– Я желаю собственными глазами увидеть ее, – произнес он и добавил: – Не каждая женщина годится на роль супруги моего главного землепользователя. Чтобы титул графа перешел к вашим отпрыскам, ваша жена должна иметь благородное происхождение. Я настаиваю на этом.

И тут Люка осенило. Принцу совершенно безразлично, красавица Мерри или дурнушка. В оставшееся до коронации время он намерен убедить баронов в том, что Люк поступил с ним бесчестно. В этом случае они согласятся признать брак Люка недействительным.

Люк пришел в бешенство.

– Не заставляйте меня выбирать между моей женой и лояльным отношением к вам, ваше величество, – предостерег он Генриха.

Принц метнул в него свирепый взгляд.

– Ты смеешь мне угрожать? – сорвался он на крик.

Люк стиснул челюсти. Он знал, какую цену ему придется заплатить за неповиновение. Можно считать, что Арундел он потерял.

– Я вам нужен, ваше величество, – заявил Люк. – Именно ко мне вы обратились, когда вам понадобился человек для выполнения работы, которую остальные считали ниже своего достоинства. Кто меня заменит, если я не стану вам служить? – спросил он дерзко.

Генрих побагровел.

– Ты присягал мне на верность на своем мече, – прорычал принц. – Ты не можешь нарушить клятву!

– Я также клялся всегда любить и почитать свою жену. Вы сами, ваше величество, вынуждаете меня выбирать между одной клятвой и другой, – стоял на своем Люк.

– Как смеешь ты угрожать мне, когда я дал тебе все, чем ты владеешь! – прогремел принц. – Как быстро ты забыл, откуда пришел!

Люк промолчал. Он ждал, когда принц вспомнит, как много лет назад он спас ему жизнь. И, судя по его виду, он вспомнил.

Люк развел руками и спросил с деланным спокойствием:

– Я всего лишь прошу оставить мне женщину, которую я выбрал себе в жены. Неужели это так много?

– Убирайся вон! – взревел Генрих, указав на дверь. – Я предложил тебе свое покровительство, позволил действовать от моего имени!

– Как пожелаете.

Люк иронично поклонился и медленно направился к двери. Он хорошо знал принца и поэтому не спешил уходить. Когда он уже собирался переступить порог, Генрих его остановил:

– Сэр Люк!

Люк повернулся.

Генрих подбоченился. Дыхание его участилось.

– Я не стану настаивать на аннулировании брака, – крикнул он, гневно сверкая глазами. – Ты сделал свой выбор. Ступай и живи со своей ведьмой.

Люку стало не по себе. Неужели принцу известно прошлое Мерри?

– Привези ее на коронацию, – напомнил Генрих.

Нет, Генрих не может этого знать, подумал Люк. Он назвал ее ведьмой за цвет волос и острый язык, о котором упоминал. Терзаемый сомнениями, Люк низко поклонился, демонстрируя Генриху почтение.

– Ваш смиренный слуга, ваше величество, – пробормотал он, распрямляясь.

– Хватит, – проворчал Генрих. – Оставь меня в покое.

Принц вскинул подбородок.

Люк выскользнул за дверь, не чуя под собой ног. Господи, он одержал победу в схватке с принцем! Скрепя сердце Генрих признал его брак.

«Мерри! Возвращайся в мою постель и позволь мне любить тебя!» Люку не терпелось рассказать ей, что принц признал их брак.

Люк замедлил шаги. Разумеется, он имел в виду плотскую любовь. Все остальное – сантименты. Мерри ему нравится. Ее прямота его забавляет. Атакой отвагой, как у нее, не всякий мужчина мог похвастать.

Ему чертовски повезло. Сам он бастард, а его первенец станет графом Арунделом!

Продемонстрировать принцу открытое неповиновение было рискованно, но Люк не желал больше терпеть. Люку повезло, что, нуждаясь в нем, Генрих переборол досаду, вызванную женитьбой Люка. Он больше не был марионеткой тирана!

Люк вышел на улицу и поспешил к конюшням.

Хорошо бы дед находился в здравом уме и мог понять смысл случившегося!

Мерри положила графу на лоб холодное полотенце и откинула одеяла. Огонь в жаровне потушили, чтобы в комнате стало прохладно. Но граф по-прежнему весь горел и истекал потом. Не нравилось ей и охватившее его состояние спокойствия. В любой момент он мог встрепенуться, вскочить с подушки и начать сражаться с невидимыми демонами.