Джем последовал за ней.

– Сурово ты с ними поступила, – ухмыльнулся Джем.

– Ты знаешь, я помню, как в детстве мне мать строго наказала: «Никогда и никому не позволяй над собой смеяться. Никогда и никому!» И я запомнила это на всю жизнь. Так вот, эти девицы сделали из меня дурочку, обвели вокруг пальца, а сегодня, смеясь, торжествовали, думали, что отныне я у них в кармане. Они решили, что меня можно поставить на колени! Но я преподнесла им урок, который они должны надолго запомнить!

– Да уж, они это не забудут.

– Вот и хорошо.

– Хорошо ли? – нахмурился Джем.

– Гадина! Какая же она гадина! – со слезами на глазах произнесла Мэри. – Ненавижу! Но ничего, она ещё мне за всё ответит! Она ещё умоется кровавыми слезами!

– Замочить её надо! – решительно сказала Зена.

– Нет. Нельзя. Воланд нас тогда самих в расход пустит. Тут надо по-хитрому всё сделать. Чтобы она долго мучилась! Гадина! – Мэри зло улыбнулась.

Маргарита тоже усвоила для себя важный урок: в этом мире, куда она попала, нельзя никому доверять. Здесь отбросы общества, поэтому таким простым человеческим отношениям, как дружба и любовь, здесь не место.

А девушки с тех пор Маргариту за её спиной называли Гадиной. Это стало её кличкой.

Открыто конфликтовать с ней они не решались, поэтому на время затаились, ожидая удобного случая отомстить. Со стороны казалось, что все как будто забыли о недавнем инциденте, и жизнь в борделе вошла в своё обычное русло.

Маргарита смирилась с тем, что жизнь её превратилась в череду унылых будней. Она стала замкнутой. Ни с кем она теперь старалась не общаться. Даже Джему она не особенно доверяла, считая, что он тоже ради денег запросто предаст её.

Единственное, к чему она никак не могла привыкнуть, так это так называемые субботники, когда на дачу приезжали братки из банды Воланда. Не обременённые хорошими манерами, они устраивали совершенный бедлам в доме. Маргарита благоразумно закрывалась в своей комнате, но даже оттуда она слышала пьяные крики, мат, дикий хохот. Но больше всего Маргариту бесило, что теперь приезжал и Макс. Он ведь тоже стал полноправным членом банды. К Маргарите он, правда, больше не приставал, боялся Джема, но бросал на неё недобрые взгляды. Макс всегда выбирал Мэри и старался тискать её прямо на глазах у Маргариты.

«Дурак! Неужели он думает, что я могу его ревновать? Да у меня, кроме презрения, к нему никаких чувств в душе не осталось».

Прошло три месяца. За это время девицам так и не удалось отомстить Маргарите, ведь она теперь держалась в стороне от всех, никому не доверяла и была очень осторожна. Девицы злились от бессилия.

Особенно злобствовала Зена. Она, как бывшая уголовница, считала себя очень крутой, и мысль, что какая-то девчонка смогла поступить с ней так жестоко и при этом осталась ненаказанной, причиняла Зене невыносимые страдания.

Однажды Зена не выдержала и, наплевав на благоразумие, ворвалась ночью в комнату Маргариты и попыталась её убить. Маргарита в ужасе бегала от Зены по всей комнате, защищаясь от ударов ножа подушками, пуфиком, швыряя в уголовницу всё, что попадалось под руки. Но Зена точно бы её зарезала, если бы на помощь не пришёл Джем. Он возник, как всегда, неожиданно в самый ужасный момент, когда Зена повалила Маргариту на пол и злорадно приставила остриё ножа к горлу. Зена даже не поняла, что произошло, лишь охнула и потеряла сознание. Джем откинул тело уголовницы в угол и протянул руку Маргарите, которая в шоке глядела на него выпученными от страха глазами. Джему пришлось похлопать девушку по щекам. Маргарита наконец-то пришла в чувство и села.

– Я подумала, что уже умерла, – отрешённо прошептала она.

– С днём рождения тебя, – усмехнулся Джем, помогая ей встать.

Он посадил Маргариту на кровать, налил в стакан воды, но вместо того чтобы дать выпить Маргарите, сам сделал большой глоток, а потом прыснул водой ей в лицо.

– Ты что! – завизжала Маргарита.

– Ну что, очнулась? Вот и хорошо, – невозмутимо произнёс Джем и протянул ей воду.

Маргарита судорожно вцепилась в стакан.

– Сильно испугалась? – участливо произнёс Джем.

– Вовсе нет, – попыталась она ответить уверенно.

Маргарита хотела выпить воду, но зубы предательски застучали об стекло. Она вернула Джему стакан.

– Что-то не хочется пить.

– Пей, – приказал Джем.

Маргарита подчинилась. Она выпила всю воду и немного успокоилась.

– Ты прямо как джинн из бутылки, всегда появляешься неожиданно в самый нужный момент! – улыбнулась Маргарита.

– Да уж, приходится быть джинном, раз я телохранитель у такой ненормальной девушки, которая умудряется везде наживать себе врагов. У тебя прямо дар какой-то! Ты мне, пожалуйста, скажи: много ещё в этом мире людей, которые рады были бы увидеть тебя в гробу и в белоснежной обуви?

Маргарита на минуту задумалась и стала загибать пальцы.

– Ну, если брать всю мою взрослую жизнь, то Вовчик, бывший любовник моей матери, – это раз; тётка из паспортного стола – это два; мужик с почты, которого я ограбила, – это три; конечно же, Макс – это четыре; наша с тобой знакомая Нинель – это пять; и, естественно, мои «подружки» Зена, Мэри, Барби, Киса и Булочка – это шесть, семь, восемь, девять и десять. Всего десять человек!

– Что ж, всего лишь десяток. Не так уж и плохо, – оптимистически произнёс Джем.

– Ты так думаешь? – грустно произнесла Маргарита, не разделяя оптимизма приятеля. – Я вроде бы и не злюка, но почему-то умудряюсь со всеми ссориться и везде плодить себе врагов.

– Не грусти. Я же джинн, я не позволю никому из них расправиться с тобой!

Маргарита вдруг улыбнулась.

– Да я везунчик! У меня есть личный джинн! Теперь я тебя так и буду называть: Джинн. Нет, я тебя буду ласково называть Джинни. Согласен?

– По крайней мере это лучше, чем Сладенький.

В углу застонала Зена.

– А что с ней будем делать? Как бы её наказать, чтобы больше она ко мне не прикасалась? – спросила Маргарита.

– Я её убью, – как-то обыденно произнёс Джем.

– Ты что! Не смей! Ты же не убийца!

Джем удивлённо посмотрел на Маргариту, но благоразумно промолчал.

– Я думаю, она и так усвоила урок и больше не будет на меня покушаться, – не очень уверенно сказала Маргарита.

– Здесь она не останется, – твёрдо сказал Джем. – Завтра я отвезу её к Воланду.

– А что он с ней сделает?

– Зена устроила бунт, а Воланд этого не прощает.

– Он убьёт её?!

– Это его дело.

– Пусть она тогда останется.