P.S. Погорячилась ты с одинаковыми инициалами для нас!»

Так, значит, он и не думает возвращаться! Ухватился за представившуюся возможность, и в случае разоблачения его ждут страшные неприятности. Ах ты, глупый, глупый мальчишка, рыдала она, да как же ты не понимаешь, что мы натворили! Я теперь опаиваю дурманом родного сына, лишь бы он не узнал правды! Рискую его здоровьем, лишь бы уберечь доброе имя Кантреллов! Да твой отец содрогнулся бы, узнав, до чего мы дошли.

– Леди Хестер, с вами все хорошо? – робко прошелестела рядом Вайолет Хант, супруга викария. Она пришла приготовить алтарь к Великому посту. – Я не побеспокоила вас?

– Нет, я ухожу. Просто хотелось немного побыть одной… – Она поднялась с колен, чувствуя себя преглупо. Вайолет старалась помочь, но любопытство в ней всегда перевешивало.

– Я помешала вам, простите. Как себя чувствует Гай? Поправился?

– Да, он выздоровел и вернулся в строй. А вот Энгус сам не свой последнее время.

– Может быть, в этом году война все же закончится? Как долго она идет, все истосковались по миру. Так много теперь пустых скамей, – со вздохом добавила Вайолет, оглядываясь вокруг.

Хестер торопилась поскорее уйти. Очень уж испытующий взгляд этих серых глаз. Если бы ты только знала, дражайшая Вайолет, что я наделала, все твое сочувствие мигом бы улетучилось. Да, я чудовище, но я мать двоих сыновей, и я делаю, что в моих силах, для их спасения – и теперь все пошло не так, совсем не так.

Впрочем, кое-что она еще может исправить. Уж лучше рассказать Гаю всю правду. Пусть он ее проклянет, но это лучше, чем продолжать обман. Однако ей страшно посмотреть ему в глаза, страшно рассказать все об Энгусе. Подождем. Пусть пока все останется как есть. Придет время, она все ему расскажет, и пусть он судит о ее поступках. Пока есть шанс, что Энгус вернется, лучше не раскрывать тайны.

* * *

– Мистер Энгус, к вам доктор Мак… Он говорит, вы отправляли к нему записку, а миледи нет дома. Мне проводить его к вам?

Почему миссис Бек называет его Энгусом? В голове сгустился такой туман, что он позабыл, как в минуту просветления послал за доктором в Милл-хаус. Он ведь пропустил медкомиссию, вот и хотел удостовериться, что проблем не будет, что доктор успел подтвердить его недомогание.

– Да, попросите его подняться, – ответил он, стараясь собраться с силами, равно как и с мыслями. От него пахло немытым телом, одет он был почему-то в пижаму Энгуса и вообще почему-то оказался в его спальне. Как я сюда попал?! Ничего не помню. Ерунда какая-то.

– Ну-с, молодой человек, выглядите вы чуть хуже. Приступов больше не было?

Приступов? О чем это он?

– Силы не возвращаются ко мне… Чувствую себя таким слабым, ноги просто подкашиваются.

– Думаю, вы переусердствовали с успокоительными препаратами. Я предупреждал леди Хестер, с этой склянкой следует быть осторожными. Вы принимали спиртное? – спросил доктор, доставая из саквояжа инструменты.

– Не имел такой возможности, к сожалению. Но я не принимаю сейчас никаких лекарств! Вы не могли бы послушать мне легкие?

– Конечно. Хотя по этой части у меня к вам претензий никогда не было. – Он приложил стетоскоп к груди Гая и через минуту удивленно поднял голову. – Вы простужались? Дыхание жестковатое, хрипы. Капитан Гай уехал до снегопада? – спросил он.

– Энгус уехал в Лондон. И с тех пор от него ни слуху ни духу.

Доктор странно посмотрел на него.

– Мы сегодня не очень хорошо себя чувствуем, да? Думаю, мне лучше перемолвиться словом с вашей матушкой. Надо обсудить с ней правильную дозировку на будущее.

– Но вы сообщили обо всем моей медкомиссии? – с нетерпением спросил Гай. – Ну, той, на которую я не смог попасть из-за всего этого…

– Прости, приятель, я подзапутался. Какая еще медкомиссия?

– Ну как же, доктор Макензи! Я вот уже несколько месяцев продлеваю отпуск по болезни. Это не может длиться вечно. Только вот головокружение никак не отпускает.

– Энгус, я не понимаю, о чем вы!

– И я вас не понимаю. Перед вами Гай Кантрелл, а вовсе не Энгус. Это я отправлял за вами, просил меня осмотреть.

– Ясно. – Доктор поднялся и обошел его кругом. – Мне в самом деле передали записку от Гая. Но капитан отбыл в строй несколько недель тому назад. И это комната Энгуса. Вы разыгрываете меня? Мне кажется, вы уже вышли из возраста для таких розыгрышей, а мне и без того хватает забот.

– Помилуйте, доктор, я Гай, а не Энгус. Неужели вы сами не видите?

– Есть только один способ узнать это наверняка, – ответил доктор, наклонился к нему и приподнял прядь светлых волос надо лбом.

– Гром небесный, ваша правда! Шрама нет! Простите, капитан Кантрелл, но я не… Хм… Мы все думали…

– Неважно, что вы думали, – перебил его Гай, – объясните мне, что происходит, черт побери? Кто-нибудь может мне объяснить?

– Простите великодушно, у меня нет догадок. Но уверен, ваша мать сможет все объяснить. Ну а на мой взгляд, чем скорей вы подниметесь и начнете нормально передвигаться, тем лучше. Держитесь поближе к открытому окну, побольше свежего воздуху. Вмиг поставим вас на ноги. Если бы я не знал вас так хорошо, то заподозрил бы алкогольное опьянение, но дыхание ваше чистое, никакого запаха. – Он посветил фонариком Гаю в глаза. – Вот оно что! Вы… употребляете?

– Что… употребляю?

– О, не прикидывайтесь невинной овечкой! Сколько ребят покупаются на это, желая успокоить нервы. Никому не нужен трусливый офицер, – отвечал доктор. – Я вас не виню, но вы можете привыкнуть, начнется зависимость. Сначала хватает крошечной дозы, потом эффект пропадает, дозу приходится увеличивать. Не следует вам это употреблять, не в вашем состоянии. Может сказаться на сердце.

– Доктор, да о чем вы! – Голова Гая раскалывалась от отчаяния и полного непонимания, что происходит.

– Зрачки. Они у вас расширены. Вы принимаете опий или какую-то подобную настойку. Все признаки налицо.

– Прошу меня извинить, но я никогда в жизни не употреблял никаких наркотических препаратов.

– Не отпирайся, дружок. После всего, через что тебе довелось пройти, в этом нет ничего постыдного и предосудительного. И более сильные мужчины не выдерживают такого напряжения. Всем нам требуется поддержка – так или иначе. Каждому свои костыли. Для меня вот рюмочка доброго солодового вискаря – лучшая опора, – улыбнулся доктор, снисходительно похлопав Гая по плечу, словно неразумного ребенка. – Лучше признать всё открыто, и тогда мы сможем тебе помочь. Не стоит пытаться скрыть правду.

Гай рассвирепел.

– Да я понятия не имею, с чего вы это взяли, я несколько месяцев валяюсь в постели! Просто возмутительно!

– Простите, я понимаю, что вы не можете увидеть ситуацию так, как ее вижу я, но поверьте мне, вы на пути к саморазрушению. Надо остановиться. Ничего удивительного, что вас шатает. Тем не менее надо взглянуть в лицо страхам, не прятаться от них в бутылке. Я-то считал вас героем, капитан Гай, а вовсе не трусом, – продолжал доктор, глядя на него поверх очков.