Сначала ей стало не по себе, но ничего страшного не случилось. Казалось, бусины просто растворились, как леденцы. Несколько дней женщина тревожилась, однако все было в порядке, и скоро она забыла об этом.

Но вот прошло три месяца, и с женой Кваянсэна стали твориться странные вещи. Стоило ей почувствовать запах еды, ей становилось дурно. Поначалу женщина думала, что отравилась, но оказалось, у нее будет дитя.

Время шло, ее живот рос. Когда подошел срок рожать, он был размером с гору. Жена Кваянсэна корчилась от боли. Позвали старушку-соседку помочь роженице. Старушка погладила ее по животу и велела тужиться. Жена Кваянсэна поднатужилась и родила сына.

– Тужься еще.

Женщина снова поднатужилась и родила еще одного сына. А потом на свет появился и третий. Так у жены Кваянсэна родилось сразу трое сыновей. В дом пришло небывалое счастье. Кваянсэн плясал от радости, а его жена, глядя на мужа, чуть заметно улыбалась.

Кваянсэн сообщил в управу о рождении сразу трех сыновей, и в честь такого чудесного события получил в подарок три мешка риса.

Радость, обернувшаяся горем

Сыновья Кваянсэна с детства отличались сообразительностью. Возлагая на них большие надежды, родители послали детей в школу, где учились три тысячи особых студентов. Мальчики сразу проявили незаурядный ум, и скоро никто из учеников не мог их превзойти.

Когда братьям исполнилось пятнадцать, вместе с тремя тысячами студентов они отправились в столицу держать государственный экзамен. Все их товарищи провалились, а три брата с честью выдержали испытание.

Государственный экзамен. Роспись на шелке, фрагмент. Период Чосон. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).

Украсив шляпы цветами, полученными от короля, братья в сопровождении чиновников и слуг отправились в родную землю. Они сообщили о своих успехах главе управы и поспешили домой, где их ждали отец и мать.

Тем временем Кваянсэн и его жена сидели как на углях в ожидании сыновей. Когда они увидели, что во дворе управы подняли флаг в честь успешного прохождения экзамена, у жены Кваянсэна от зависти свело живот, и женщина разразилась проклятиями и бранью:

– Ишь ты, кому-то повезло – сыновья экзамены прошли. А наши-то где? Раз уж провалили учебу, шли бы тогда домой. Эх, да чтоб эти везунчики свернули себе шеи прямо у меня глазах! Чтоб их!

Не успела она остыть, как перед домом появился чиновник из ведомства. Он сообщил, что трое сыновей Кваянсэна успешно сдали экзамен. Услышав эту весть, муж с женой бросились друг другу в объятия и от радости пустились в пляс.

– Вот так удача! Надо совершить подношение мунсину и устроить пир горой!

В старину перед дальней дорогой или по возвращении домой проводили обряд мунганчже – подношение хранителю входов мунсину с просьбой о помощи в пути или в благодарность за благополучное возвращение. Такой обряд имел и психологический эффект, заставляя людей проявлять осторожность.

И вот к ликовавшим родителям вернулись дети. Отец с матерью поспешили приготовить жертвенный стол и велели сыновьям поклониться мунсину. Сидя на террасе, супруги с довольным видом взирали на своих чад. Юноши трижды низко поклонились перед жертвенником. Теперь полагалось поклониться отцу и матери. Однако сыновья, опустившись в третьем поклоне, не поднимали головы. Они лежали, согнувшись, перед жертвенным столом и не двигались.

Родители подождали-подождали и, почуяв беду, бросились к жертвеннику. Жена Кваянсэна стала толкать старшего сына, но тот повалился на пол. Его глаза уже закатились. Второй сын лежал с пеной на губах, у третьего под ногтями запеклась черная кровь. Видно, сбылось проклятие злобной женщины – успешно сдавшие экзамен сыновья умерли у нее на глазах.

Так трое сыновей Кваянсэна, родившиеся в один день и час, в один день и час сдавшие экзамен, одновременно ушли из жизни. Таких совпадений не бывает. И судьбой это не назовешь.

Кваянсэн и его жена были убиты горем. Трое сыновей, подарившие родителям небывалую радость, принесли им невиданную скорбь. Супруги отослали чиновников обратно и, справив простой обряд, похоронили сыновей на поляне возле дома.

Когда поминки закончились, жена Кваянсэна обвязала голову и легла, но скоро вскочила. Ей было так горько, что казалось, сердце вот-вот разорвется. Женщина побежала в управу и написала уездному начальнику Кимчхи заявление, в котором сетовала на свою беду.

Однако это не было убийство, юноши умерли своей смертью, и расследовать было нечего. Но женщина не сдавалась: ежедневно утром, днем и вечером она строчила жалобы. Перед Кимчхи выросла целая гора бумаг, написанных женой Кваянсэна. Уездный начальник пребывал в замешательстве. Он понимал горе женщины, но чем тут поможешь? Кимчхи просто откладывал ее заявления в сторону, надеясь, что рано или поздно ей самой это надоест.

Но в этом он заблуждался. Жена Кваянсэна была не из тех, кто легко сдается. Видя, что ее игнорируют, женщина стала приходить к ведомству и сыпать громкими проклятиями и бранью.

– Ах ты, паршивый пес! Да какой из тебя начальник? Я сделаю так, чтобы ты убрался и твое место занял другой, тот, кто рассмотрит мои жалобы!

Начальник, не зная, что предпринять, только вздыхал. Видя это, жена Кимчхи решила помочь мужу в его бедственном положении. Она разузнала, кто из ведомственных чиновников самый умный и искусный. Все единогласно называли Каннима:

– Канним с пятнадцати лет служит в ведомстве. С восемнадцати лет он уже управляющий, и у него восемнадцать жен. Он самый умный и рассудительный!

Как Каннима послали в загробное царство

Супруга уездного начальника сочла, что Канним, имеющий восемнадцать жен, вне всякого сомнения, герой. Как раз такой человек и был нужен. Именно поэтому она сказала мужу:

– С завтрашнего дня в течение недели проводи на рассвете сборы. Наверняка кто-нибудь из чиновников не явится. Тогда вели ему под страхом смерти отправиться на тот свет и схватить владыку загробного мира Ёмна. Глядишь, загвоздка с женой Кваянсэна как-нибудь да разрешится.

Супруга начальника рассудила так: раз сыновья Кваянсэна умерли, то обращаться надо к владыке загробного мира. Не живым решать судьбы мертвых – это забота короля загробного мира. Поймать его должен был Канним. А если не справится, пускай сам расхлебывает.

Родина владыки загробного мира Ёмна – Индия. Индийский бог смерти Яма, попав в Китай, а оттуда в Корею, стал зваться Ёмна. Он пятый среди десяти судей загробного мира. Говорят, когда-то он был первым, но, обладая мягким нравом, слишком многое прощал, к тому же не гнушался взятками, за что его и понизили. Так или иначе, в корейской мифологии он считается высшим судьей в царстве мертвых, потому его и называют Ёмна-тэван: «тэван» значит «великий король».