Быстрым взмахом он перерезал веревки, стягивавшие ее запястья, затем рассек путы на ногах. К ладоням прилила кровь. Маура отползла в темный угол и съежилась там, тяжело дыша. Сердце ухало, как после бега. Много дней она провела в неподвижности, ей разрешалось встать, только чтобы дойти до отхожего ведра. Сейчас она чувствовала слабость. Голова кружилась, а стены лачуги качались, словно корабль в бурю.

Похититель приближался к ней, пока не остановился почти вплотную, и Маура уловила тошнотворный запах мокрой шерсти. До сих пор его лицо всегда оставалось в тени. Теперь она наконец смогла разглядеть измазанные сажей впалые щеки, гладкий подбородок, голодные, глубоко посаженные глаза. Маура смотрела на это худое лицо и вдруг поняла, что перед ней паренек лет шестнадцати, может, чуть старше. Однако у мальчишки достаточно сил, чтобы убить ее одним ударом ножа.

Собака подошла ближе к хозяину, и он погладил ее по голове. Пес и человек рассматривали Мауру, словно случайно пойманного диковинного зверька.

— Тебе придется отпустить меня, — сказала Маура. — Меня будут искать.

— Больше не будут.

Мальчик сунул нож за пояс и вернулся к костру. Тот почти погас, снаружи повеяло холодом. Незнакомец подбросил в костер еще одно полено, и пламя снова заплясало в круге, выложенном из камней. Когда огонь разгорелся, Маура смогла лучше рассмотреть помещение, в котором была пленницей. «Сколько дней я здесь?» — задумалась она. Но ответа Маура не знала. В помещении без окон было непонятно, ночь снаружи или день. Стенами служили грубо обтесанные бревна, скрепленные глиной. Вместо постели — вязанка хвороста, на которую сверху набросали одеял. У огня стоял котелок, а рядом — сложенные пирамидой консервные банки. Маура заметила знакомую банку арахисового масла — ту самую, что лежала у нее в рюкзаке.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она. — Что тебе от меня нужно?

— Хочу помочь.

— Поэтому поймал и не отпускаешь? — Маура не могла удержаться от смеха. — Что ты несешь? Ты что, псих?

Мальчик прищурился. От этого пристального взгляда Мауре стало не по себе, и она подумала, что, пожалуй, перегнула палку.

— Я спас вам жизнь, — возразил он.

— Меня будут искать. И не успокоятся, пока не найдут. Если ты меня не отпустишь…

— Никто вас не ищет, мэм. Потому что вы умерли.

Он сказал это так спокойно, что у нее мурашки по коже побежали. «Вы умерли». На одно безумное мгновение Мауре показалось, что это правда, что она действительно умерла. Ей почудилось, что она в аду, и таково ее наказание: теперь она навеки заперта в созданном ею самой холодном и бесприютном мире, со странным товарищем, не то мальчиком, не то мужчиной.

Похититель видел ее смятение, но молчал.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Маура.

— Они нашли ваше тело.

— Но я же здесь. Я жива!

— По радио говорили другое.

Мальчик подбросил в костер еще одно полено. Пламя взметнулось, наполняя все углы дымом, от которого у Мауры защипало в глазах и запершило в горле. Потом он отошел в угол и склонился над кучей одежды и рюкзаков. Порывшись в вещах, он извлек маленький радиоприемник и включил его. Сквозь помехи звучала музыка. Кантри. Женщина пела под гитару что-то о любви и об измене. Мальчик протянул ей приемник.

— Подождите, сейчас будут новости.

Но Маура смотрела как зачарованная на кучу вещей, сваленную в углу. Там был рюкзак, который она взяла с собой, покидая долину. Но было там и еще нечто, сильно поразившее ее.

— Ты взял сумочку Элейн, — поняла Маура. — Украл.

— Я хотел узнать, кто в поселке.

— Значит, это ты был на снегоступах. Ты следил за нами!

— Ждал, когда они вернутся. Увидел свет в доме.

— А не мог просто подойти и спросить? Зачем прятаться?

— Я думал, это кто-то из его людей. Из этих.

— Из кого?!

— Из Собрания, — тихо ответил мальчик.

Маура вспомнила слова, тисненые золотом на кожаной обложке книги. «Слово нашего Пророка. Мудрость Собрания». А еще она вспомнила портреты, которые висели в каждом доме. Кто-то из его людей, сказал мальчик. Людей пророка.

Певица с гитарой умолкла. Они оба обернулись к приемнику, когда раздался голос диджея.

— Только что стали известны новые подробности страшной аварии на горной трассе Скайвью. Неделю назад четверо туристов погибли — их машина вылетела с дороги и упала в овраг. После падения с пятнадцатиметровой высоты автомобиль загорелся. Стали известны имена жертв автокатастрофы. Это Арло Зелински и доктор Дуглас Комли из Сан-Диего, а также тринадцатилетняя дочь доктора Комли Грейс. Четвертая жертва — доктор Маура Айлз из Бостона. Доктор Айлз и доктор Комли прибыли в город для участия в конференции. Гололед и плохая видимость из-за сильного снегопада, пик которого пришелся на субботу, могли стать причиной аварии.

Мальчик выключил радио.

— Это вы, верно? Вы доктор из Бостона. — Он открыл ее рюкзак и вытащил бумажник. — Я нашел ваши права.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Маура. — Это какая-то ужасная ошибка. Они не могли умереть. Они были живы, когда я уходила. Грейс, Элейн, Арло — они были живы.

— Они подумали, что это вы. — Мальчик указал на сумочку Элейн.

— Не было никакой аварии. А Дуг ушел на лыжах несколько дней назад.

— Он не дошел.

— Откуда ты знаешь?

— Вы же слышали, что сказали по радио. Его поймали прежде, чем он спустился с горы. Никто не ушел живым, кроме вас. И только потому, что вас не было, когда они заявились.

— Но они пришли, чтобы спасти нас! Там был снегоуборщик. Я слышала гул мотора. Как раз перед тем, как ты…

Маура почувствовала внезапное головокружение и качнулась вперед, спрятав лицо в ладонях. «Это неправда, все не так!» — пронеслось у нее в голове. Мальчик лжет. Дурачит ее, нарочно запугивает, чтобы она осталась с ним. Но не могло же радио ошибиться! Разбитый внедорожник и четверо погибших, сказали в новостях.

Одна из жертв — доктор Маура Айлз из Бостона.

В голове пульсировала боль — последствия удара. Мальчишка здорово стукнул ее по голове, заставив замолчать. Последнее, что она успела запомнить, была его рука, закрывающая ей рот, пока она боролась, а ее оттаскивали от дороги в тень деревьев.

Там, среди деревьев, воспоминания обрывались.

Маура прижала ладони к вискам, пытаясь думать, несмотря на боль, пытаясь осознать услышанное. Наверное, у меня галлюцинации, подумала она. Может, он ударил меня слишком сильно и повредил сосуды головного мозга? Может, кровоизлияние медленно разрушает мой мозг? Вот почему все это звучит как бессмыслица. Надо сосредоточиться. Отделить то, что я знаю наверняка, в чем абсолютно уверена. Ну вот, я знаю, что жива. Я знаю, что Элейн и Грейс не погибли в автокатастрофе. Радио ошибается. Мальчик лжет.