Брофи привстал в кресле, сжимая кулаки, и Джейн тронула его за локоть.

— Прекратите! — воскликнула она. — Прекратите оба! Зачем вы это делаете? Как будто соревнуетесь, кто больше ее любил. Она всем нам была дорога. И сейчас уже не важно, с кем из вас она была бы счастливей. Она мертва, и ее уже не вернешь.

Брофи опустился в кресло, приступ гнева понемногу проходил.

— Она заслуживала лучшего, — сказал он. — Кого-то, кто лучше, чем я. — Отвернувшись, Даниэл вновь принялся смотреть в окно, целиком отдавшись своему горю.

Джейн снова потянула к нему руку, но Габриэль остановил ее.

— Оставь его, — прошептал он.

И Риццоли послушалась. Она оставила Брофи наедине с его переживаниями и села поближе к своему мужу, по другую сторону от прохода. Сансоне тоже пересел, но на задний ряд — погрузился в свои невеселые мысли. После этого они так и сидели врозь и молчали, пока самолет с телом Мауры мчался над облаками на восток, к Бостону.

«Ох, Маура, если бы ты только все это видела!»

Джейн стояла перед входом в епископальную церковь «Эммануил» и смотрела на непрерывный поток людей, пришедших отдать последние почести доктору Мауре Айлз. Вся эта суета удивила бы Мауру и даже, наверное, слегка смутила. Она не любила быть в центре внимания. Джейн многих узнавала в толпе, потому что они принадлежали ее миру — ее и Мауры — миру, где все вращалось вокруг смерти. Она заметила доктора Бристола и доктора Костаса из бюро судмедэкспертизы, тихо поприветствовала секретаршу Мауры Луизу и Йошиму — ассистента Мауры. Были здесь и полицейские — напарник Джейн Барри Фрост и еще куча парней из отдела убийств. Все они хорошо знали женщину, которую прозвали Королевой мертвых. Королеву, которая теперь стала частью своего королевства.

Но тот, кого Маура любила больше всех, не пришел, и Джейн ничуть не удивилась. Даниэл Брофи отдалился от мира и не придет на заупокойную службу. Он уже попрощался с Маурой наедине, и было по меньшей мере нелепо требовать от него, чтобы он демонстрировал свое горе прилюдно.

— Пошли сядем, — тихо предложил Габриэль. — Начинают.

Вслед за мужем Джейн прошла по проходу к скамье в первом ряду. Закрытый гроб возвышался прямо перед ней в обрамлении огромных ваз с лилиями. Энтони Сансоне не пожалел денег: гроб из красного дерева был отполирован до зеркального блеска, так что Джейн могла видеть свое отражение.

Вошел священнослужитель. Это был не Брофи, а преподобная Гейл Харриман из епископальной церкви. Мауре бы понравилось, что заупокойную службу по ней читает женщина. И церковь ей тоже понравилась бы — здесь всем были рады, кто бы ни заглянул под эти своды. Маура не верила в Бога, но верила в чувство общности и наверняка одобрила бы все это.

Преподобная Харриман начала речь, и Габриэль взял Джейн за руку. К горлу подступил горький ком, на глаза навернулись слезы. Следующие сорок минут, пока звучали гимны и люди делились воспоминаниями, Джейн, стиснув зубы, сидела на жесткой церковной скамье и изо всех сил пыталась не расплакаться. Когда служба наконец закончилась, ее глаза оставались сухими, но каждая мышца тела болела, как после тяжелого рукопашного боя.

Габриэль, Сансоне и еще четверо мужчин подхватили гроб, и траурная процессия медленно направилась к ожидающему снаружи катафалку. Церковь почти опустела, но Джейн осталась сидеть на скамье, пытаясь мысленно представить последнее путешествие Мауры: мрачный катафалк по дороге в крематорий, а затем — всепожирающее пламя, которое превратит кости в пепел.

«Не могу поверить, что больше никогда тебя не увижу», — стучало у нее в голове.

Вдруг ожил ее мобильный. Джейн отключила звук на время службы, оставив лишь вибровызов, и теперь неожиданная дрожь у ремня вдруг напомнила ей о служебных обязанностях.

Звонили из Вайоминга.

— Детектив Риццоли слушает, — тихо произнесла она.

Она узнала голос Куинана.

— Вам что-нибудь говорит имя Элейн Сэлинджер?

— А должно?

— То есть вы его впервые слышите.

Джейн вздохнула.

— Только что закончилась заупокойная служба. Извините. Но мне сейчас трудно сосредоточиться, и я не очень понимаю смысл вашего звонка.

— Женщину по имени Элейн Сэлинджер только что объявили в розыск. Вчера она должна была выйти на работу в Сан-Диего, но, похоже, не вернулась из отпуска. И ее не было среди пассажиров обратного рейса из Джексон-Хоула.

«Сан-Диего, — вспомнила Джейн. — Дуглас Комли тоже из Сан-Диего».

— Похоже, они были знакомы, — продолжал Куинан. — Элейн Сэлинджер, Арло Зелински и Дуглас Комли дружили. Все трое заказали обратные билеты на один и тот же день.

У Джейн забилось сердце. Этот звук гулко отдавался в висках. Она вспомнила про обрывок посадочного талона, который подобрала в овраге. На клочке бумаги осталась часть фамилии пассажира: «…инджер».

Сэлинджер.

— Как она выглядела? — спросила Джейн. — Возраст, рост?

— Это я и выяснял последний час. Элейн Сэлинджер было тридцать девять лет. Рост — метр семьдесят. Вес — пятьдесят пять килограммов. Брюнетка.

Джейн вскочила и бросилась к выходу. Еще не все скорбящие покинули церковь, и ей пришлось на бегу расталкивать локтями замешкавшихся, но, выскочив на улицу, Джейн увидела лишь отъезжающий катафалк.

— Остановите его! — крикнула Риццоли.

Габриэль обернулся к ней.

— Что с тобой, Джейн?

— Кто-нибудь знает, как называется похоронное бюро?

Сансоне посмотрел на нее с удивлением.

— С ними договаривался я. В чем дело, детектив?

— Позвоните им немедленно. Скажите, что тело нельзя кремировать.

— Почему?

— Нужно доставить его на экспертизу.

Доктор Эйб Бристол пристально глядел на закутанное тело, но даже не попытался развернуть его. И это было странно, учитывая, что он целыми днями только и делал, что вскрывал трупы. Многие из присутствующих были привычны к виду смерти, но теперь боялись увидеть то, что лежало под слоем ткани. До этого труп видел только Йошима, когда делал рентгеновские снимки. А сейчас он попятился от стола, давая понять, что и одного раза ему хватит на всю жизнь.

— Верите ли, первый раз в жизни мне совершенно не хочется проводить вскрытие, — сказал Бристол.

— Но кто-то должен взглянуть на тело. Чтобы мы знали наверняка.

— Вообще-то я не уверен, что ответ вам понравится.

— Но вы еще даже не смотрели на нее.

— Я видел рентген. — Бристол указал на снимки черепа, позвоночника и таза, которые Йошима прикрепил на негатоскоп. — Могу сказать, что рост и возраст этой женщины полностью соответствуют росту и возрасту Мауры. А эти переломы — именно такие должны остаться от травм, полученных пассажиром, который не пристегнулся.