— Расскажи о ритуале, который ты обнаружила. — Древний цветочек слегка прищурился. — Потому что, если верить моим собственным ощущениям, семя, — тут он медленно постучал себя по груди, — проросло где-то вот тут, внутри, а совсем не в органах… размножения. И если его извлечь — я просто умру. 

«Правильно, пусть болтает подольше. — Я постаралась и подумала в ту сторону, откуда во время сеанса связи с Ледоном всегда слышала голос Нарцисса. — Не знаю как, но вроде мизинец уже двигается, попробую и дальше освободиться».

«Стой и не дергайся. Я за тебя слишком боюсь, — серьезно и прямо ответил цветочный голос в голове. — Не хочу тебя потерять».

Вот приятно, черт побери ослицу с ее ушами, даже несмотря на аховую ситуацию.

«Я тебя тоже люблю. Кстати, не забудь разорвать помолвку, когда убьешь этот ядовитый сорняк. Я тоже ревнивая. Мне не нравится твоя бывшая невеста, даже мертвая».

«Ты так во мне уверена?»

«На все сто и даже больше. Подумаешь, гадина с ушами. И не таких видали».

«Я постараюсь оправдать твое доверие, росточек…»

— Прекрати! — почти взвизгнула вдруг ослица, прерывая наше ментальное общение.

— Что прекратить? — почти искренне удивился Нарцисс.

— Прекрати так смотреть на смертную, — подышав, спокойно выдала гадюка с ушами. — Иначе я убью ее прямо сейчас.

— Я спросил про ритуал. Ты так и не ответила, — напомнил цветочек, действительно сосредотачивая взгляд на Асирианиэль.

— Зачем же рассказывать, я могу показать. — Уверенность быстро возвращалась к эльфийке вместе с ядовитостью. — Если ты хочешь — прямо сейчас.

И я вдруг почувствовала, как ее путы сжимаются вокруг моего горла, перекрывая возможность дышать. Но не до конца. Зато эти путы не просто душили, но и жглись, будто… будто через них в мое тело начал проникать какой-то яд. Но он не отравлял меня мгновенно, просто забрался под кожу и там притаился, словно тать в кустах.

Черт, сказать об этом цветочку прямо сейчас? А вдруг гадина именно на это и рассчитывает? Нарцисс сейчас сосредоточен как никогда, я чую его концентрацию, он что-то готовит. Если я скажу, что меня отравили, это собьет его. Лучше промолчать пока.

— Хорошо, — внезапно хрипло раздалось со стороны Нарцисса. — Я готов попробовать. Только, может, не здесь? — Он бросил на меня взгляд будто бы украдкой. 

— О нет! — Асирианиэль искренне засмеялась. И в ее смехе еще отчетливее проступили нотки безумия. Вообще, закономерно — она же одна, получается, выжила как-то, когда весь ее род погиб вместе с деревом. Вряд ли это было легко и приятно. А потом эта дамочка еще пес знает сколько тысяч лет пряталась от цветочка, искала ритуал и пакостила исподтишка. Ненавидела-ненавидела-ненавидела. Хотела до дрожи. Тут любой чердаком промокнет. — Нет-нет-нет… Я не отпущу от себя эту смертную дальше нескольких шагов, не надейся. 

— Тогда что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? — В глазах цветочка скользнуло отчаяние, но его заметить на самом деле могла только я, потому что не только видела, но и слышала по связи. 

— Пусть смотрит. — Эльфийка пожала плечами. — С каких пор я должна стесняться животных?

Угу, сказала одержимая ослица. Мне даже не было обидно, что она упорно отрицала нашу принадлежность к одному виду. Во-первых, я реально не ослячьей крови, а во-вторых, с этой цикутой не хочу иметь ничего общего, даже генетику.

— Нет, ты не поняла. Что ты хочешь, чтобы я… с тобой… сделал? Третий раз ведь спрашиваю о требованиях ритуала. — Нарцисс чуть склонил голову, задержав взгляд сначала на груди, а потом на ногах эльфийки. Демонстративно так. И сразу же будто бы смутился своих действий, встряхивая головой и скрипя зубами от злости.

Если бы я не слышала, какими словами он кроет ослицу в своих мыслях, даже поверила бы в с трудом сдерживаемое желание. И гордость, якобы не дающую признать поражение. 

Нарцисс

Я смотрел в глаза своего давнего кошмара и… не чувствовал ничего, кроме брезгливости вперемешку с опасениями. Когда-то одна из сильнейших эльфиек, гордая дочь высших, сейчас представляла собой даже не тень прошлого. 

Передо мной была ненормальная. Сошедшее с ума, жалкое существо, зацикленное на единственной мысли — править миром. Хотя нет, в ее глазах было еще что-то. Некая жажда, почему-то направленная именно на меня. 

— Си, раз ты не хочешь говорить о ритуале, то скажи мне, а зачем тебе новый мир? Что ты хочешь в нем увидеть? Что от него ожидаешь? — Я медленно придвинулся к ней на один шаг.

— Ты нашел удивительно подходящее время, чтобы задавать вопросы. — Сумасшедшая она или нет, а звериной чуткости не потеряла. И не намерена позволять сбить себя с толку. — Ну же… иди сюда. Сейчас же!

— И все-таки я хочу услышать, Си. Как ты отметила, я хранитель семени. И как бы мне ни дорога была эта смертная, отдать мир в руки той, кто потом снова его разрушит… Одна маленькая жизнь, которую ты и так не собираешься сохранять, уж точно этого не стоит. 

— Брось. — Улыбка, при всем проступающем сквозь нее безумии, была на удивление осмысленная и циничная. — Зачем мне рушить совершенство, особенно если оно будет моим?

— Совершенство?

— Конечно. Нет ничего прекраснее вечного древа и его детей. Ради них можно пожертвовать чем угодно. Разве ты сам так не думаешь?

На секунду у меня перехватило дыхание. Она так убежденно это сказала. А я? Я правда так не думаю? Или…

— Это будет возрожденная раса высших эльфов. Нет, уже не эльфов! Богов! И мы станем ее прародителями! Будем стоять у самых истоков!

Тьфу. Нет, спасибо ей, конечно, за то, что сама же и сбила все настроение, которое создала своим внезапным вопросом. Я было уже подумал… а нет. Просто, как ругается где-то в тени моего ментала крапивка, «у тетеньки маразм, у тетеньки чердак течет во все водосточные трубы и даже мимо».

— Иди сюда! — последовал резкий приказ, и, когда я замешкался, Ортика вдруг закашлялась, ее лицо начало нехорошо синеть, и я поспешно шагнул к Асирианиэль, мысленно проклиная эту тварь самыми страшными проклятиями перворожденных. Кто бы мне объяснил, почему эта маленькая смертная (дважды уже) девчонка действительно значит для меня больше, чем возможность возродить вечноживущее древо? И даже больше, чем отвращение к ненормальной твари? 

— Сама иди сюда. — И я резко схватил Асирианиэль за руку, притягивая к себе жестко, даже грубо. Стиснул ее талию, наклонился и запечатал кроваво-алый рот поцелуем. Эльфийка сначала что-то недовольно промычала, но вскоре стала отвечать, стараясь полностью перехватить инициативу. С силой укусив меня за губу, она покосилась в сторону Ортики, и в ее глазах зажегся торжествующий огонь. А моя ненормальная крапива как-то на удивление ехидно захихикала на заднем плане.

«Как ребенок, который лопатку в песочнице отобрал, показывает всем и радуется».